Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии

Пытаясь разобраться в собственных чувствах относительно этой «скучной» жизни, я подолгу валялась на кровати и составляла в дневнике длинные списки: страны, в которые я хочу поехать (Белиз, Ямайка, Мексика, Канада, Каймановы острова, остров Роатан), приложения, которые хочу скачать на iPod (Facebook, MySpace, Cool Facts, Moron Test, Weird Laws, Pandora, Doodle Buddy), веб-сайты, где можно найти музыку для вольных упражнений (floorexpressmusic.com, goody.good), любимые сериалы («Милые обманщицы», «Полный дом»), подарки, которые хочу на Рождество (цифровую камеру, шкатулку для украшений, спальню с фиолетовыми стенами), и вдохновляющие цитаты гимнасток (Надя Команечи: «Порхай по бревну, летай на брусьях, следуй за мечтой и достанешь до звезд»).

Я часами планировала, как будет выглядеть моя спальня в новом доме (плед с рисунком зебры, фиолетовая лава-лампа, деревянные буквы Симона на стене, витрина для призов, пробковая доска в узорах, зебровое кресло-мешок), и придумывала собственную линию спортивных купальников. Я мечтала об университетах, которые меня пригласят к себе (Университет Алабамы, Университет Луизианы, Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе, Университет Огайо), и даже спланировала до мельчайших деталей свою свадьбу (карета, запряженная белыми лошадьми, фиолетовые и пурпурные орхидеи, платье с корсетом, съедобные украшения, голуби, которых мы будем выпускать, и медовый месяц на Бора-Бора).

Ах да, еще я составила список 100 вещей, которые сделаю после 2016 (прыжки со скалы, сноуборд, погружение с аквалангом, плавание с акулами, поездка на слоне, плавание с дельфинами). Список явственно указывал на то, что я планирую ехать на Олимпиаду 2016, потому что до нее я не могла рисковать получить травму. К тому же, поскольку я уже соревновалась на десятом уровне и недавно сообщила Эйми, что мы с родителями приняли решение о переходе в элитную гимнастику, мне приходилось тренироваться гораздо больше, и времени на прыжки со скалы просто не оставалось.

Эйми с мамой много размышляли о том, как уложить дополнительные часы тренировок в мое расписание с учетом более длинной дороги. Эйми предлагала заезжать за мной и привозить в зал, но в конце концов родители нашли другой выход. Они записали меня в частную среднюю школу, которая находилась через дорогу от тренировочного центра, – там мне предстояло окончить седьмой класс и отучиться восьмой. Так я могла выкраивать два часа на тренировки с утра, с семи до девяти, а потом, перейдя через улицу, идти на уроки. После обеда я возвращалась в зал на вторую тренировку. Получалось, что я тренируюсь от двадцати до тридцати часов в неделю – и это была хорошая новость.

Плохая заключалась в том, что новую школу я ненавидела.

* * *

– Сомалия, отвечай на вопрос.

Шел мой второй день в новой школе, и я еще не знала имена других учеников, поэтому огляделась, пытаясь понять, к кому обращается учитель. Я была рада, что не ко мне, потому что голос этого человека был таким унылым и монотонным, что я весь урок изо всех сил пыталась не заснуть. Когда никто не ответил, я посмотрела на учителя снова и сообразила, что он обращается ко мне.

– Сомалия? – повторил он. – Мы ждем.

Девочка, сидевшая рядом со мной, прошептала:

– Это тебя! Он с тобой говорит!

Я прокашлялась и начала объяснять, что меня зовут Симона, но учитель сразу решил, что я не знаю ответа, и вызвал кого-то другого. Он называл меня Сомалией весь год, возможно, потому, что у меня за спиной на стене висела карта Сомали. Кто-то из ребят сказал мне, что у него диабет, и поэтому он все время сонный. Неоднократно учитель засыпал прямо посередине предложения. Честное слово, я не шучу. Он мог рассказывать урок, медленно произнося слово за словом, и вдруг замолкал. Самое странное, что другие дети в классе не видели тут ничего смешного. Они просто сидели тихонько, дожидаясь, пока он проснется и продолжит.

Я довольно быстро поняла, что в новой школе у многих учеников имеются проблемы с поведением или успеваемостью, и по этой причине классы очень маленькие. В восьмом классе со мной училось всего семь человек – и один из них попытался меня зарезать.

Брэндон (имя я изменила) был весьма странный. Он терпеть не мог, когда ему ставили оценку ниже девяноста баллов. Если оценка не дотягивала до этого числа, он втыкал заточенный карандаш себе в руку и возил взад-вперед, пока не выступит кровь.

Однажды он получил за контрольную восемьдесят один балл. Я сидела в тот день рядом с ним и, когда он схватился за карандаш, вырвала его у Брэндона из рук.

– Пожалуйста, не надо, – сказала я.