Син'Дорай

Стоит описать и сам город. Что можно о нём сказать? Пожалуй, лучше всего подойдёт термин «большая деревня». Превратности времени странным образом отразились на древней столице Аратора. В моё время от всего города остался лишь центральный замок, возведённый на высоком берегу залива и окружённый со всех сторон или отвесными скалами, или глубоким рвом, большей частью пересохшим, что переходил в большое озеро перед воротами. Тот замок был белокаменной громадой, вместившей в себе несколько районов старого города и вобравшей в себя лучшие инженерные решения фортификаторов Альянса времён Второй Войны, и построили его как раз после её завершения, на руинах старой, разрушенной орками столицы. Нынче же на том месте темнели старые, ещё имперские укрепления, легко отличимые от поздних работ людских архитекторов по гораздо более грубой кладке и обилию деревянных элементов, скрепляющих зачастую неровные и разномастные камни. Но то был старый город — обиталище знати и резиденция короля, а перед ним лежал город «новый», что выплеснулся за стены много позже основания империи, когда не только скалистые равнины Арати, но и земли Гилнеаса с Лордероном из диких и опасных земель стали лишь провинциями великого государства.

Огромное пространство, окружённое земляным валом, с деревянной стеной, кое-где давненько нуждающейся в ремонте. Некоторые участки оборонительного вала я даже узнавал, невольно вспоминая те дни, когда ползал тут на животе, выискивая кусты Златошипа и Сталецвета, но в остальном местность изменилась разительно. Никакого пустого пространства и чистых берегов замкового озера — везде, куда ни упадёт глаз, соломенные крыши деревянных, грубо срубленных домов, тут же разбиты огороды, высажены плодовые деревья, бегают куры и похрюкивают свиньи. Центральная улица, идущая от ворот, была широкой, но во все стороны от неё уходили узкие, загаженные отходами улочки. Запах стоял соответствующий, хоть лично для меня далеко не такой страшный, как мог бы стать для большей части моих сородичей. Всё, как известно, познаётся в сравнении, а люди, что ни говори, много чистоплотней каких-нибудь иглогривов — вот в их стойбищах и в самом деле стоит амбрэ, а здесь — так, лёгкий аромат деревни.

Горожане, оторвавшиеся от своих дел для того, чтобы взглянуть на интересную диковинку в моём лице, выглядели невзрачно, но вполне опрятно. Попадавшаяся на глаза стража щеголяла в стёганых куртках или простых рубахах, да и вооружена была большей частью палицами и топорами, к которым прилагался круглый щит. Всё говорило о том, что королевство если и не процветает, то живёт вполне сносно. После взгляда на этот многолюдный и полный жизни город не возникало вопросов о том, какими силами они возвели Стену Торадина — величественную сеть фортификаций, ограждающую земли королевства от угроз с запада. И оттого было особенно печально вспоминать ту одинокую, полуразрушенную белую крепость будущего, вокруг которой не осталось даже следов от сожжённого дотла города.

К тому моменту, когда мы выехали на большую рыночную площадь, расположенную в самом центре города, я успел окончательно убедиться, что работы тут предстоит достаточно много даже без всяких троллей. Пусть я и спокойно относился к окружающей меня нищете, но вся эта серость и, в какой-то мере, дикость просто умоляла себя немного поправить. Оно и к лучшему, наверное, не придётся изобретать себе слишком заумную работу в качестве придворного мага — достаточно лишь оглянуться вокруг, чтобы найти себе десяток задач, решением которых можно легко подчеркнуть свою значимость и важность. Взять хотя бы создание канализации. А что? Несколько специальных големов с этим спокойно справятся за пару лет, а там и воздух станет почище. Или мощение улиц. Вокруг Стромгарда полно гор, он буквально стоит на скальном хребте — немного магии, чуть-чуть механики, ещё десяток големов — и лет за десять весь город можно в камень одеть. Одним словом, без идей я не останусь.

Между тем, рыночная площадь стала серьёзным испытанием для моего пернатого транспорта. Галдящее и шевелящееся море людей бродило между телег и тряпиц, расстеленных прямо на земле, с разложенными на них мешками зерна, сырами и зеленью, которыми торговали окрестные крестьяне. Воздух наполняли визги, блеяние и мычание пока ещё живого скота, которому скоро предстояло отправиться или на мясо, или в новое стойло. Кто-то толкался у рыбных рядов, кто-то важно шествовал между лавок с пушниной, подчёркивая своё зажиточное положение более нарядной одеждой и показной вальяжностью. То тут, то там шныряли дети, то ли пытаясь что-то украсть, то ли доставляя покупки своим господам. Ещё недавно дикий гиппогриф от местного гвалта и столпотворения изрядно струсил, и только чары спокойствия помогли удержать его на месте. К счастью, продлились мучения магического зверя недолго, и через несколько минут мы миновали торговые ряды, выйдя к замковой улице, заканчивающейся мостом через озеро.