Синдикат грехов

Я подняла взгляд, чтобы прочесть выражение его лица. Но за исключением приподнятой брови, оно было пустым. Кенджи оценивал меня так, словно мои секреты были написаны на коже. По иронии судьбы, их видно, когда я раздеваюсь. Но он не сделает этого в ближайшее время.

Я имела в виду никогда — он никогда этого не сделает…

В его медовом голосе не было и намека на гнев, когда он ответил.

— Не беспокойся об этом. Но лучше послушай разговор. У меня такое чувство, что это будет интересно.

Он подмигнул, переплетая наши пальцы и кладя их к себе на колени. Я не знала, что делать, но было ясно, что я не получу свою руку обратно. И Калеб все еще мертвой хваткой сжимал мое бедро. Мудак, вероятно, собирался использовать его как удушающий ошейник, выжимая все дерьмо каждый раз, когда я делаю что-то не то. Все, чего не хватало, — это прикосновения Нико. Мой взгляд переместился к нему, и, черт возьми, уверена, что океанические глаза наблюдали за мной. В моем сознании всплыло самое странное видение: он перекидывает руку через спинку стула Кенджи, чтобы положить ладонь мне на затылок.

Но мечта была разрушена, когда внезапно появился человек, который ранее разговаривал с моим дядей, заняв место справа от дона мафии — место, которое обычно занимал Энзо. Мои плечи напряглись, когда он поднял взгляд. Его красивые, но резкие черты на самом деле мне знакомы. Я не знала его лично, но чертовски уверена, что знала, кто он такой.

— Калеб, поскольку мы собираемся заниматься бизнесом вместе, я хотел бы представить тебя своему новому партнеру. Но не уверен, что ей нужно присутствовать при этом разговоре, — сказал Доминик, брызгая слюной в воздух.

Карие глаза переместились в мою сторону, и голова мужчины слегка наклонилась, как будто он рассматривал что-то интересное.

— Она довольно красива. Пусть останется. По моему опыту, большинству успешных мужчин нравится смотреть на прекрасные создания во время деловых встреч, — его слова скользнули по моему телу, я чувствовала себя испорченной, но сдержала все эти мысли от выражения своего лица. Вместо этого я одарила его мягкой, застенчивой улыбкой, подавляя желание провести лезвием по его горлу.

Доминик раздраженно фыркнул, но больше не протестовал.

— Да, что ж, в таком случае. Калеб, это Максим Петров. Новый партнер…

Вмешался Максим.

— Доминик, давай внесем ясность. Я не твой партнер. Я твой новый работодатель, — его внимание переключилось с Доминика на Калеба, который был воплощением спокойствия, за вычетом руки, которую прятал. Он так сильно прижимался костяшками пальцев к моему бедру. — И поскольку вы скоро вступите в союз с Домиником, становишься и моим сотрудником. Нет? — спросил Максим намеренно насмешливым тоном.

Остальная часть вечеринки затихла, подавленная растущим смертельным напряжением во главе стола, когда Калеб уставился на Максима сверху вниз.

— Да, хорошо, давайте поужинаем и обсудим это за сигарами в гостиной. Без девушек в комнате. И без Скарлетты, — прокомментировал Доминик.

Бровь дернулась вверх при этом комментарии.

— Жених твоей дочери был достаточно близок к моей киске, удостоверился, что я девушка, — пробормотала я, заработав сдавленный смех Кенджи, когда отпила из своего бокала с водой. Мне не следовало пить водку, потому что она придала мне смелости.

Рука Калеба сжалась на моем бедре, костяшки его пальцев практически побелели, но я могла поклясться, что увидела намек на ухмылку на его лице.

Доминик встал, сжимая в руках бокал с шампанским и нож для масла.

— Прежде чем мы перейдем к сегодняшнему ужину, я хотел бы сделать объявление, — фальшивая улыбка, которую он нацепил, раздражала меня. Он смотрел на своих гостей так, словно они были обожающими фанатами, а не стаей голодных гиен, соперничающих за любые объедки, которые он им посылал.

Никто из них не был лоялен. Они бы присоединились к тому, кто кинет кусок пирога.

Доминик уставился на Калеба, его ухмылка превратилась во что-то зловещее. Но ирландец, казалось, чувствовал себя непринужденно. Напряжение, возникшее несколько мгновений назад, исчезло. Или, по крайней мере, он притворялся, откинувшись на спинку стула, как будто это место принадлежало ему, теребя пальцами выбившуюся нитку на скатерти. Мои глаза на мгновение закрылись, когда он начал ласкать мое бедро большим пальцем.

Пусть лучше убьет меня. Избавит от ответственности за то, что соблазнил кузину своей жены.

Блять. Он должен жениться на ней.

Внезапно жар от его руки исчез, когда он встал.

— Я возьму это на себя, Доминик, — замешательство окрасило лицо моего дяди. Но ему не нравилось казаться, что он не контролирует ситуацию, поэтому он разыграл это как запланированный план. Жестом кивнув Калебу, он откинулся на спинку и уставился так, как будто Калеб был дерьмом на его ботинке.

— Большинство из вас здесь знают меня, но для тех немногих, кто нет, я Калеб Каллахан, — сказал он, его глубокий голос легко разносился по всему пространству.

Напыщенный осел решил, что он популярный.