Синдикат

В один из этих дней Изя Коваль заглянул к Яше; сначала, как водится, завел длинный обольстительный разговор по поводу нового мобильника («глянь, сынок, у меня новая штучка: программа „Урчащая кошечка“, мобильник-вибромассажер. Ты активируешь — через WAP-функцию и прикладываешь трубку к проблемным участкам тела… — А какие участки у тебя проблемные, старик?» — ну и прочие скабрезности…), и в заключение вскользь сообщил:

— Кстати, тут кое-кто внес замечательное предложение: провести ударное мероприятие по самон… си… фикации.

Изя, да и все остальные мои коллеги никогда не могли с первого раза выговорить этого многосуставчатого слова — самоидентификация.

Попытайтесь и вы, а я на вас полюбуюсь…

— Кто предлагает? — спросил Яша.

— Элитный клуб «Голубая мантия».

Яша вспомнил беснующуюся синими и желтыми огнями рекламу этого заведения на Тверской — «Оторвись по полной!».

— Ты с ума сошел? — спросил он. — Это же казино и притон со стриптизом.

Изя воскликнул с воодушевлением:

— А почему — нет? Я говорил с их менеджером, Серегой. Он сейчас сюда приедет… Просил всякую еврейскую и израильскую атрибутику — флажки, то се, всякую муйню. Украсить зал.

— Ну? — спросил с сомнением Яша. — А в зале? Голые девочки?

— Сынок! А тебе не все равно? А чем девочки плохи? Это ж молодежь, бля, наш контингент. Запишем как совместное мероприятие: ты — по Восхождению, я — по Загрузке ментальности.

Яша прикинул, повертел и так и сяк — получалось выгодно: за помещение платить не надо, наполним тусовку нашим содержанием, ведь наверняка среди публики есть и наш контингент имеющих мандат на восхождение. Можно вписать это в отчет как гигантское мероприятие по работе с молодежью, кстати… И пусть Панчер бесится, что это не его идея…

И он согласился.

Вскоре приехал Серега, и загрузка ментальностью началась. Втроем они спустились в подвал. Изя бродил по развалам печатной и наглядной продукции, рылся в тюках и мешках, время от времени бросая через плечо:

— Брошюра «Свет завета» нужна?

— Нужна, нужна! — говорил Серега радостно. — Это все в масть.

— Плакат «Припади к истокам еврейской мысли»?

— Давай, давай! — кричал Серега. — Припаду!

В дело шло все — флажки Израиля, старые еврейские календари, наклейки с фирменным знаком Синдиката. Когда-то, на заре Большого Восхождения, этот знак для нас набросал на ресторанной салфетке известный российский художник, с которым, видимо, выпивали наши тогдашние вожди. Нельзя сказать, что этот знак был как-то по-особенному продуман. Наоборот, его простота огорошивала: конечно же, звезда Давида, несколько модифицированная и завуалированная двумя ладонями, не то заслоняющими ее, не то водружающими на некую умозрительную вершину… Словом, наш символ не отличался ничем особенным от знака какой-нибудь захудалой масонской ложи, дела которой приходили в медленный упадок…

— Смотри, — говорил Изя менеджеру, — тут в чем смысл: отслаиваешь пленку и клей наш значок на что хочешь, хоть на заборы, хоть на двери, хоть на лбы.

— Вот спасибо, — приговаривал благодарный Серега — Это ж надо — сколько добра…

— А что там у нас в программе вечера, — пытался уточнить обязательный Яша, всегда стоящий на страже интересов Синдиката.

— Да что, — беззаботно отвечал Серега, — что обычно: эстрада, песни, фокусы, танцы… «Казино-ревью» называется…

Напоследок с преувеличенной готовностью он записал продиктованные Яшей телефоны Эсфирь Диамант и руководителя капеллы «Московские псалмопевцы».

Наконец, тяжело груженный ментальностью, Серега уехал на «мерсе» последней модели, на прощание выдав все свои позывные и велев назавтра, в двенадцать ночи, приходить к клубу «Голубая мантия».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .