Синдикаты на краю империи

Второе помещение тоже изобиловало стендами, но доминировали здесь металлические боксы, открывающиеся кодовыми замками. Пенсионер выслушивал пожелания каждого, а затем подбирал клинок в зависимости от силы, длины руки и ещё кучи одному ему известных параметров. Действовал хранитель быстро и чётко. Показывал ученику образец, получал удовлетворительный кивок, после чего разблокировал нужную камеру с выдвижными полками, где лежали аналогичные ножи в фиксаторах.

У меня скопилась неплохая подборка холодняка, созданного Фёдором по каталогу, но в школу я мог таскать разве что кастет. Не потому, что запрещал Устав. Просто не хотелось светиться с клинками, которые я, по логике вещей, не мог раздобыть без клановой лицензии. Прикинув, что действовать зачастую приходится в узких коридорах и сортирах, я выбрал для повседневной носки тычковый нож. Такой из руки хрен выбьешь, да и телекинез сквозь пальцы может не сработать.

Савельич бросил взгляд на мои ладони и за пару минут подобрал искомое. Т-образная конструкция, двусторонняя заточка и зазубренное лезвие. Рукоять легла в ладонь, как влитая.

— Ну как? — поинтересовался хранитель.

— Самое то, — я нанёс прямой удар по невидимому противнику, приноравливаясь к весу. — Вы гений.

Пенсионер, судя по всему, впечатлился моим признанием.

— Держи, — Савельич извлёк из камеры кожаный чехол. — С этим посолиднее будет.

Глава 16

— Это всё? — я в недоумении просмотрел письмо по диагонали. Наверное, в десятый раз. — Все инструкции?

— Других нет, — отрезала Джан.

Ничего нового Убыток не сообщил. Неизвестно, откуда атакует Чёрное Око, но есть предположение, что оператор сидит на западе. Так и написано: на западе. Без конкретики. Проекции всегда копируют внешний облик оператора, поэтому в случае столкновения с проекцией надо запомнить её лицо. Именно ЕЁ, ведь оператор — женщина. Что касается ограничений по расстояниям, то они есть — чем больше дистанция, тем больше энергии ки требуется оператору. Проблема в том, что моя противница, вероятно, достигла второго ранга одарённого. А это означает, что она освоила непрерывную циркуляцию и не нуждается в медитативном восстановлении.

Фотографий нет.

Адресов нет.

По Чёрному Оку информации — ноль.

Тариэл обратил особое внимание на тот факт, что проекции используют в бою техники и умения своих потенциальных жертв. Иными словами, к боксёру придёт боксёр, к мечнику — мечник. А это означает, что проекция способна устроить мне весёлую жизнь, учитывая мой богатый опыт владения холодным оружием. Зато стало понятно, с какого перепуга та сучка мастерски орудовала кусаригамой…

Получается, эти проекции… они в некотором роде будут и моими слепками.

Из хороших новостей: проекции не умеют создавать оружие. Поэтому внедрение этих сущностей происходит в два этапа. Сначала оператор-ясновидец находит жертву, изучает её повадки и получает представление о стиле боя. Запускает тестовую проекцию — призрака, который невидим и неосязаем. Призрак напитывает себя умениями жертвы, «привязывается» к ней и находит по любым координатам при повторной заброске. На втором этапе оператор закачивает в своё порождение больше энергии через артефакт, делает проекцию вещественной и осуществляет телепортацию. Всё это делается с помощью Проектора, которым манипулирует оператор. И да, телепортация какая-то странная — у выживших очевидцев возникали ощущения «колеблющегося пространства».

По спине пробежал неприятный холодок.

Мистика, одним словом.

Неведомый оператор может наблюдать за мной сквозь тысячи километров, запускать проекцию, копировать оружие и технику боя… Получается, Око знает обо мне гораздо больше, чем хотелось бы. Оператору известен мой адрес. Не исключено, что адепты тайного общества видели школу, в которой я учусь. Банк, в котором я храню деньги. Мои огнестрельные игрушки…

Да они держат меня за яйца!

Стоит накатать анонимку инквизиторам — и даже проекции запускать не понадобится. Наблюдай себе со стороны за работой профессионалов. Приедут какие-нибудь «чёрные воронки», оттуда выберутся люди в сутанах, и с этой секунды за мою жизнь никто гроша ломаного не даст.

Возникают логичные вопросы.

Во-первых, почему я отделался так легко? Первая проекция потерпела поражение, но ведь можно послать вторую? Третью? И так, пока однажды меня не прирежут. Это ведь не люди, их не жалко. Можно тестировать не только кусаригамы. Брать шпаги, мечи, копья. Теория вероятностей на стороне противника. Рано или поздно я сделаю ошибку и проиграю бой при прочих равных условиях. Потому что я — всего лишь человек.

Тогда почему за мной не приходят?

Не обязательно нападать в пределах дома, где и стены помогают — в прямом смысле этого слова. Жертву можно подловить в тёмном переулке, в школьном дворе… Да хоть в капсуле канатки! Выбрать момент, когда я мочусь в писсуар или читаю учебник. Застать меня врасплох тяжело, но почему никто не пытается?

Во-вторых, я не вижу кавалерию. Бригада инквизиторов не ломится в пансионат, чёрные тени не телепортируются в класс, где идут занятия.

О чём это говорит?