Синдром Минотавра

А вот клиенты не опоздали – сразу после ее звонка в дверь первой комнаты постучались, и женщина лет сорока ввела за руку высокого худого мальчика.

– Поздоровайся с тетей, – сказала она ему ласково.

– Гы-ы, – прорычал ребенок и, вырвавшись, запрыгал по кабинету.

– Саня, поздоровайся и сядь, – попросила его женщина.

– Сто одиннадцать и сто одиннадцать будет двести двадцать два, – произнес мальчик и, присев перед Ариадной, заглянул ей в глаза. Он явно ждал похвалы.

– Правильно, – улыбнулась она в ответ. – Ты умный мальчик. А сколько будет девятьсот девяносто девять прибавить сто одиннадцать?

– Тысяча сто десять, – не задумываясь, ответил Саня.

– А вот и неправильно, – рассмеялась Ариадна. – Тысяча сто одиннадцать.

Мальчик остановился как вкопанный, перестав прыгать, внимательно посмотрел на нее, как на сумасшедшую, и упрямо произнес: – Тысяча сто десять.

– Саня легко складывает в уме любые числа, – грустно сказала женщина. – Он помнит все дни рождения родственников. Показывает их безошибочно в календаре. Но говорить не хочет. Мы с мужем запрещаем ему числа вслух произносить.

Ариадна не поверила и попросила Саню сложить два числа, но он этого не сделал, он даже не понял, что она хотела от него.

– Я неправильно выразилась, – женщина покачала головой, – он складывает легко только два одинаковых числа, например…

– Я поняла. Сейчас попробую с ним поговорить, – остановила ее Ариадна. – Саня, сколько будет один миллион двести сорок семь прибавить один миллион двести сорок семь?

– Это будет, это будет, – произнес мальчик и сразу же выдал правильный результат.

– Вот, – развела женщина руками. – Он это делаем с пяти лет. И без разницы на каком языке называть числа – на русском, на немецком или английском.

– А сколько сейчас лет Сане? – спросила Ариадна.

– Одиннадцать, скоро двенадцать исполнится.

– Я думала ему больше. Он у вас рослый мальчик… Секундочку…

Ариадна уж вовсю, можно сказать, вела прием, но при этом, кроме имени мальчика, ничего не знала о посетителях. Она быстро включила ноутбук, чтобы взглянуть хотя бы, как зовут маму Сани.

Они пришли на повторный прием? Ариадна нахмурилась. Зачем Нинель Алексеевна привела своего мальчика к психоаналитику, когда тому психиатр нужен?

– Когда вы приходили последний раз? – спросила она.

– Давно, – вздохнула мама Сани, грустно наблюдая, как ее сын продолжает скакать по комнате, он успокоится, как только Ариадна ему понравится, и он к ней немного привыкнет. Рядом с незнакомыми людьми он всегда сильно возбуждался. – После последнего визита к Тимофею, Саня почти полгода был невероятно тихим и спокойным. Мы с мужем даже забеспокоились, что с ребенком что-то не так.

– Какой диагноз вам ставит психиатр? – поинтересовалась, улыбнувшись, Ариадна.

– Аутизм, – женщина снова вздохнула. – Ставили поначалу шизофрению, но потом этот диагноз сняли. Все равно хрен редьки не слаще.

– А кто посоветовал к Тимофею обратиться? И как давно это было? – Ариадна внимательно посмотрела на Нинель Алексеевну.

– Ну да, вы же новенькая и ничего не знаете, – вздохнула та. – Поначалу мы лечились у Тимофея в поликлинике…

– Лечились? – удивилась Ариадна.

– Конечно, лечились, – кивнула Нинель Алексеевна, – его беседы нам хорошо помогали. Еще во время приема Саня успокаивался, говорить начинал, а не только числа складывал.

– Саня буквы знает? – спросила Ариадна и потянулась за детской книжкой.

– Знает, – покачала головой Нинель Алексеевна. – Только читать не хочет. Мы его обманываем, просим почитать учебник по математике.

– Он учится в школе? – не смогла скрыть удивление Ариадна.

– Саня находится на индивидуальном обучении, – ответила Нинель Александровна, – но мы иногда посещаем общие занятия, которые ведет наша учительница, она нам разрешает посидеть на уроках. Только Саня в основном стоит в последнее время, а до этого тихо вел себя, даже сидел. Только поэтому мы с мужем решили вновь обратиться к Тимофею.

– А вы не против, если сначала, то есть до начала приема, я поговорю с Саней? – поинтересовалась Ариадна.

– Нет, конечно, нет, – махнула рукой Нинель Александровна. – Говорите, может, он вас услышит. И другие помощницы Тимофея раньше пытались поговорить с ним, только им это не удавалось.

– А вы не помните, как их звали? Это такой психологический прием, – улыбнулась Ариадна. – Я хочу про них спросить у Сани.

– Ну как же помню.

Нинель Алексеевна принялась загибать пальцы: – До вас была Лилия, перед ней Ольга, до нее Стелла, потом Таисия, дай, Бог, памяти, Стефания, и некая Офелия Грей.

– Вы помните всех их по именам? – рассмеялась Ариадна.

– Саня у меня даты дней рождений помнит и не путает, а у меня память на имена заточена, – усмехнулась Нинель Алексеевна, – в этом мы с ним схожи.

– В чем еще вы с ним схожи? – спросила Ариадна. Ей стало интересно, что женщина о себе думает.

– Насколько я понимаю, вам интересно, – Нинель Александровна усмехнулась и пристально посмотрела в глаза своей собеседницу, – увидела ли я у себя признаки аутизма после того, как Сане поставили этот диагноз.