Синдром разрушения

– Даже как-то неудобно, мы роемся в вещах человека, который столько хорошего сделал для нас. – Как бы между делом проговорил Джер, перекладывая из пакета в пакет полулитровые пластиковые бутылки.

– Знаешь, нам не привыкать забирать пропитание у хороших людей. – Улыбаясь проговорила Джессика, помогая ему.

– Тебе нужно хоть иногда прятать свою гнилую натуру. – Мрачно начал Джереми.

– Мне не к чему притворяться. – Неожиданно резко парировала Джессика. Теперь она смотрела с вызовом на мужчину.

– Они не начнут тебя уважать, Джесс. Они начнут строить против тебя козни…Аккуратней с этим. – Проговорил мужчина, поднимая обоими руками последние пакеты с водой.

– А кто сказал, что мне нужно их уважение? – Высокомерно произнесла женщина, задерживая Джереми за край рубашки.

– Я вижу это, ты ведешь себя с ним также, как когда-то вела со мной. И я знаю, чем это все может закончится.

– Так в тебе играет ревность! – Улыбаясь, произнесла женщина, ее щеки запылали от неожиданной эмоции, что промелькнуло на лице мужчины.

– Знаешь, между вами двумя есть много общего, но есть одно отличие. – Мрачно начал Джереми, поглядывая на женщину исподлобья. Чуть помолчав, явно выжидая драматическую паузу, он продолжил. – Он убьет тебя, Джесс. Он способен это сделать. А вот ты нет. Ты при всей своей хамоватости и эгоистичности убить не способна.

Потом Джер остановился на пороге комнаты, будто он что-то забыл. – А еще он способен быть милосердным к тебе, а ты, вероятнее всего, не будешь такой же милосердной ни к кому.

– Но я была милосердной по отношению к тебе! – Внезапно женщину кольнуло сильное чувство одиночества и безнадежности. Словно от нее мог отвернуться последний дорогой ей человек.

Но Джереми ничего больше не ответил, разговор он посчитал завершенным.

Сердце Джессики горело сильным чувством страха и сожаления.

***

Женщина столкнулась с Ником на лестнице, ведущей в подвал. Блондин вместе с Джереми перетаскивали вниз паренька с завязанными глазами. Денис больше напоминал бездыханный труп, нежели живого и здорового подростка. Руки несчастного болтались из стороны в сторону. И лишь грудь плавно поднималась, доказывая, что подросток еще дышит. Рано его списывать со счетов.

Ник наконец спустил паренька на матрас, перетаскивая его дрожащими от усталости руками. Денис снова дремал. Это означало лишь одно – сильное обезболивающее начало свое действие. Но помимо всех проблем, перед Ником маячила одна, которая вызывала большую тревогу. До этого момента он давал пареньку довольно большую дозу обезболивающего препарата, чтобы упростить его дальнейшую участь.

Но таблетки, что Ви так трепетно хранила, кончились намного раньше. Это означало лишь одно – скоро боль вернется, ее будет много. И Ник никак не сможет ее унять. А вместе с болью возникнет и зависимость, и мысли о суициде.

Мысли бегали, создавая хаотичный проклятый ритм. Но одно Нику было известно, он хотел быть рядом, когда это случится. Само желание это повергло мужчину в ступор. Желание – разделить с кем-то боль…Это было скорее похоже на того Ника, который давал клятву Гиппократа, сам до конца не осознавая всю циничность жизни.

Ник жестом попросил Джессику слезть с матраса. И пусть женщина показывала свою непреклонность в этом вопросе, место она уступила. Ник заметил краем глаза, что теперь она сидела на краю матраса, насупившись. В нем не было сил, чтобы вернуть ей всю ту ненависть и злость, которую она на него каждый раз выливала, не стесняясь слов.

Ник положил голову подростка в наиболее комфортное для того положение, подложив под шею небольшой импровизированный валик. Мужчина старался с таким необычайным идеализмом, что это не ушло от внимание каждого из тех, кто находился в подвале.

– Ты такой дотошный, Ник. – Хрипло проговорила Джессика.

Ник обернулся на нее, замечая, что она тихо плакала. Слезы одиноко скатывались из ее глаз, но она упорно игнорировала их.

– Все будет хорошо, Джесс. – Неожиданно для себя проговорил Ник излишне тихо и осторожно, будто успокаивал маленького ребенка.

Макс, сидящий поодаль, прислонившись к стене, хотел бы возразить на его слова, но ему хотелось верить Нику. И в глубине души он завидовал, что Блондин говорил подобное Джессике.

Ник будто почувствовал внимание Макса. Мужчина привстал с пола и осторожно подошел к подростку, сохраняя чертовски серьезное выражение лица. Немного помявшись, Ник присел перед Максом на корточки, и мягко улыбнулся. – Ты можешь здраво оценивать ситуацию? – Мягко осведомился блондин. Он говорил преимущественно шепотом, но его слова почему-то гулом разносились по небольшому замкнутому помещению. Или это казалось лишь Максу.

– Да, Ник, я попробую. – Заторможено проговорил подросток. У него не пропадало чувство, словно он находился под толщей воды. Все слова будто плохо доходили до его сознания, словно он видел очередной плохой сон, и он наконец подходил к концу.