Имеет ли смысл поговорить с отцом и объясниться раз и навсегда, как взрослые люди? И открыться ли ему, что знаю о маме и о побережье?
Мэл как-то сказал, что серьезные решения нужно принимать вдвоем. Дождусь, когда он выздоровеет и приедет в Моццо.
— Вставай, заинька, — теребили меня. — Подъезжаем.
Оказывается, незаметно для себя я уснула.
Охранники оживились, щелкая тумблерами и кнопками на панели. Водитель протянул мне карточку, которую использовал у билетной кассы.
— Для чего? — взглянула я непонимающе на иссиня-черный пластик с буквой "V", отливающей золотом.
— Это накопительная карта, — пояснила Эр. — На неё будут начисляться твои расходы на оздоровление, которые потом оплатит правительство.
— Я думала, с карточек снимают деньги, а не накапливают на них долги.
— Карты бывают разными, — ответила весело женщина. — У правительства неограниченная кредитная линия. Увидишь, как она действует. И снимай шубку.
Эр давно избавилась от пальто, повесив на спинку переднего сиденья.
— Зачем? — потянулась я, разминая мышцы.
— Затем. Мы в Моццо.
М-о-ц-ц-о.
Ласковое солнце, глубокая небесная бирюза, влажный бриз, высокие пальмы, изумрудные газоны, стриженые деревья, благоухающие сады. В шестистах километрах от столицы — лето. Юг. Хотя нет, это неверное определение.
Райское место.
Географический юг, на котором мне довелось побывать, учась на первом курсе, не идет ни в какое сравнение с мягким климатом Моццо. Не в пример тамошним аборигенам — смуглым и чернявым — я осталась бледной поганкой вечно с облупленным носом и шелушащимися щеками. Какое там загорать! Мне повезло, что "старички" пожалели и в первый же день по приезду отсоветовали оголяться, не то тело обуглилось бы как деревяшка. Поэтому парусиновые штаны до щиколоток, рубашка с длинными рукавами и панама с большими полями стали бессменной одеждой на полгода учебы. Так что на юге нет никакого рая. Там климат резко континентальный: горячие суховеи, половину дня — палящее солнце в зените. Словом, пекло. Пот течет ручьями. И местная валюта — вода.
А в Моццо — райские кущи.
По курорту запрещено разъезжать на машинах, и даже правительственные номера — не указ. Без исключений. Транспорт оставляют на парковках у железнодорожных и автомобильных терминалов и перемещаются по территории Моццо на электромобилях — понарошечных, смешных и медлительных.
Наш пункт назначения — правительственная лечебница, размещающаяся в трехэтажном особняке. Это серьезное уважаемое заведение: лепнина, беломраморные балюстрады, увитые зеленью балкончики, лестницы. Перед фасадом — фонтан, пруд, мостики, цветники. Тишина, щебет птиц,
Персонал вежлив и корректен. Приветливо улыбаются и не задают лишних вопросов.
В апартаментах есть всё, что душе угодно, и даже больше. У меня просторная светлая комната и при ней ванная. Балкон выходит на террасу, увитую плетущимися розами. Первый этаж, панорамное окно смотрит в ухоженный парк.
Солнечно. Тепло. А за куполом — зима, февраль, мороз.
— Почему горнолыжный курорт? — спросила я у Эр, когда нас привезли в лечебницу. — Тут и гор нет.
— Они снаружи. Невысокие, но достаточно крутые.
Должно быть, здо
рово, накувыркавшись в снегу, возвращаться в лето, сделав два шага.Не знаю, где поселили телохранителей, как не знаю их имен. Наверное, тоже зашифрованные Эс и Гэ. Или А и У. Голоса у охранников обыкновенные и непримечательные. Когда водителю позвонили по телефону, и он ответил: "Слушаю", я разочаровалась. Мне казалось, профессионал из службы охраны должен говорить как секретный агент — с выразительной интонацией и многозначительными паузами между словами.
Тот, что с пронзительными черными глазами, вручил неширокий браслет из материала, похожего на кожу, и показал, как застегнуть его на запястье. При малейшем страхе или подозрении или когда мне что-нибудь померещится, следовало без промедления жать черную кнопочку на браслете.
Я снова позвонила Мэлу.
— Привет, меня закинули в Моццо. Лежу на кровати и смотрю в потолок. Здесь красиво. Как в твоей квартире.
Пожалуй, точное сравнение с жильем парня. Комната, куда меня поселили, обставлена элегантно и со вкусом. Она лоснится от безукоризненной чистоты и порядка. "Апельсинная" — название говорит за себя. Тщательно подобранные оттенки оранжевого нежны и приятны глазу, и не вызывают раздражения.
— Это хорошо, — согласился Мэл, но его тон показался натянутым.
— У тебя всё в порядке? Выздоравливаешь? Представляешь, занятия начались, а я не знала, — зачастила, торопясь выговориться.
— Да, — ответил коротко парень.
— Скорее поправляйся. Пожалуйста! И приезжай. Правда, дорога долгая. Может, вырвешься на выходных?
— Постараюсь.
— Я теперь слепая. Для всех. И Рубля разрешил носить дефенсор[20]
, - поделилась важной новостью.— Попробовал бы он не разрешить, — хмыкнул Мэл.
— Ужасно скучаю! — выпалила я. На секунду подивилась скакучести мыслей, перепрыгивающих с одной темы на другую, и тут же забыла. — Очень-очень хочу увидеться. Приезжай, милый.
В телефоне наступила тишина.
— Как только, так сразу, — ответил парень. Медленно, словно раздумывал, что и как сказать.