Sindroma unicuma. Finalizi

— А что я? Знаешь, что меня больше всего поразило тогда? Мой брат — сильный, способный, у него потенциалы зашкаливали — и абсолютный, и относительный, и без фамильёзов[31] никогда не выходил из дома… Фамильёзы — семейные реликвии или артефакты, — пояснил Мэл, заметив мое удивление. — Не знала?… В общем, носил амулеты, обереги, мощный дефенсор[20], а погиб обычно, и никакие волны не спасли. Возвращался домой и поскользнулся на обледенелой лестнице. С размаху ударился затылком — и мгновенная смерть.

Я молчала.

— Знаешь, почему растаивают снег? — спросил Мэл.

— Слышала, лет семь назад власти напали скопом на город и лишили его зимы, — пошутила плоско.

— Это отец пробил законопроект об обязательном растаивании снега в столице, хотя ему не удалось протолкнуть в полном объеме таблицу штрафов для уклоняющихся. Поэтому на окраинах, где живет народ попроще, на улицах лежат сугробы, как всякой нормальной зимой, зато в центре — затянувшаяся поздняя осень.

Или ранняя весна.

Смерть брата Мэла — скоропостижная и абсурдная — заставила задуматься над тем, клубок какой длины отмотала нам судьба. Все мы ходим под солнцем, и в любой момент нелепая случайность может оборвать жизнь. Кого винить в нечаянной гибели своего ребенка? Оттепель и последующее похолодание, превратившее лестницу в каток, или нерадивого дворника, вовремя не отдолбившего лед со ступенек? Или во всем виновата зима?

Страшно, когда родители хоронят своё дитя.

— А твоя мама? Как она пережила этот удар?

— Поддержала отца. Глеб был неродным ей, — сказал Мэл и снова пояснил: — Отец женился дважды. Когда его первая жена умерла, он выбрал мою мать.

Вот как. У Мелёшинского родословного древа запутанные хитросплетения, и за каждым листочком кроются чьи-то трагедии или счастье.

— Получается, Баста и ты…

— Мы — дети второй волны, — усмехнулся Мэл. — Есть еще старшая сестра от первого брака отца. Она давно замужем, и моей племяннице скоро десять.

— Мэл… Егор, — исправилась я и погладила его руку. — Это тяжелая история. И все равно мне завидно. У тебя сестры, брат…был. Должно быть, здорово иметь большую семью.

— Кому как. С Маськой мы поначалу постоянно цапались, но потом отношения стали помягче… С братом после того, как он запулил мне в бровь, общались так себе — ни горячо, ни холодно. У него были другие интересы, как и у Альбины… у старшей сестры, — добавил Мэл.

Получается, Мэл — единственный сын Мелёшина-старшего, не считая двух дочерей. После гибели старшего брата он наследует фамилию или как там принято у принцев? Мэл — преемник титула.

Приехали.

Его отец съест меня живьем и не подавится, потому что посмела перейти дорогу драгоценному сыночку и увела с пути истинного.

16. Взаимоотношения полов

Поскольку консультацию по матмоделированию вис-процессов мы пропустили, решено было поступить так: Мэл отправится на лабораторный практикум по снадобьеварению, отработанный мной ранее, а я потрачу время, бегая между стеллажей в архиве. Потом парень планировал отвезти меня в банк.

Привычную и невзрачную одежду — свитер со штанами — освежили ажурные сапожки на каблуках. Вива оказалась права: в удобной обуви ноги не уставали, и походка была уверенной, как у без пяти минут модели.

Печалившаяся полосатая шубка вызвала у меня приступ жалости к потраченным деньгам и к запорченному меху. Неужели продавец обманул, сказав, что модель с улучшениями? При случае спрошу у стилистки, можно ли восстановить былую красоту. Я бы и у Аффы поинтересовалась, но теперь уж и не знала, стоило ли заводить разговор с девушкой. Она дала ясно понять, что не желает общаться.

Помимо испачканной шубки встал вопрос о макияже. По сравнению со мной вчерашней сегодня в зеркале отражалось бледное невыразительное существо, и даже помада Вивы не спасала положение. Осознав, что при желании из меня можно сделать сногсшибательную красотку, я испытала острое недовольство теперешней внешностью. Следовало срочно устранять проблему, но декоративной косметики у меня не было. Бегать каждый раз к Виве неудобно, к тому же она сейчас наверняка в институте. Чтобы быть красивой в любое время суток и не зависеть от различных обстоятельств, мне пришло в голову попросить девицу об участии в покупке разных женских штучек и о консультации по макияжу.

Собираясь в институт, я заодно подсунула Мэлу старую сумку, чтобы он определил неисправность и сказал, стоит ли отдавать ее в починку или не жалеть и выбросить на помойку. Парень поводил бегунком туда-сюда, заглянул внутрь, повертел со всех сторон, покусал губы в задумчивости и вынес заключение:

— Здесь навязали наузы[32]. Топорно и небрежно, потому что спешили. Отложи в дальний угол, и может быть, через месяц или два они расползутся. А лучше выброси. Сумка исчерпала себя.

Что верно, то верно. Улучшения давно стерлись, и каждый килограмм складываемых вещей, похоже, теперь утраивался. Таким образом, судьбинушка сумки, послужившей мне верой и правдой с интернатских времен, была предрешена. Хватит держаться за прошлое, нужно смело глядеть в будущее.