Sindroma unicuma. Внешние связи

— Поначалу я считала, что Сима пострадал заслуженно. Сам виноват, что нарушил правила, — сказала девушка задумчиво. — А теперь… Представила себя на его месте и поняла, что такое могло случиться и со мной. По правилам скучно и неинтересно жить, и все мы нарушали их и не раз. Меня тоже иногда заносит, только осознаю это задним числом. Не знаешь, сильно он пострадал?

— Понятия не имею. Хотела сходить в гости, но Капа сказал, что пока не стоит. У Симы обожжено лицо.

Соседка ахнула, прикрыв рот ладонью. В это время засвистел чайник, прервав тягостный разговор.

— Завариваем и идем гадать, — воодушевилась Аффа, прихватив со стола блюдце и ложку.

Когда кипяток в стакане окрасился в коричневый цвет, и чаинки опустились на дно, она проинструктировала:

— Не торопись пить. Как немного остынет, обхвати стакан ладонями и подумай о том, что для тебя важно. Потом выпей мелкими глотками, но не до конца, а остатки перелей на блюдце. Размешаешь ложечкой и оставишь, чтобы чаинки осели. Понятно?

Отчего же не понять? В моих руках побывало пророческое око, которое я раскрутила будь здоров, так что теперь знаю всю свою жизнь наперед.

Ладони обхватили горячий стакан, прикипая к стеклу.

Что для меня важно? Немногое. Учеба и ненавистный аттестат. Мама, которую страстно хочу увидеть и обнять. Мэл.

Нет, он не важен.

Каким же по счету оказался выпитый за вечер стакан? Шестым или седьмым?

Пальцы горели, горело горло, горел язык. Горели щеки, пока я думала о том, что оказалось самым важным для меня.

После того, как инструкция была соблюдена, девушка склонилась над блюдцем, на дне которого осел темный островок чаинок. Лично для меня не виделось особого смысла в том, как они улеглись, но соседка, попивая чаек, рассказала, что при гадании обращают внимание на фигуры, образованные чаинками, на расположение относительно середины блюдца и на равномерность распределения чаинок.

Молчание длилось долго, моя нервозность росла. Зачем я согласилась?

Наверное, заварка нашептала Аффе мой секрет, и она потрясенно застыла, не в силах поверить.

— Выбор, — сказала, наконец, гадальщица. — Тебе предстоит сделать нелегкий выбор, который изменит твою жизнь.

— Какой выбор? — переспросила я глупо, чуть не подпрыгнув от радости, что разоблачение не состоялось.

— Это ты должна знать, какой. О чем думала, о том и выбор.

Как Аффа и обещала, она прочитала по заварке одно слово.

Мне предстоит выбрать. Что? Или кого?

Ведь я думала о Мэле, пока пила чай.

Чаепитие разморило.

— А мне позвонил Сергей, — сказала соседка.

Я подняла удивленно брови.

— Тот, который подвозил на машине, — уточнила девушка.

— А-а. Уже?

— Ну да. Пригласил в цирк.

— В цирк?!

Смешно, взрослый дяденька приглашает взрослую тетеньку на представление для детей.

— Что ржешь? — насупилась Аффа. — Между прочим, там идут гастроли труппы Sabsidi[58], и билеты раскуплены на два месяца вперед.

— На клоунов и гимнастов с собачками?

— Балда ты, поэтому не обижаюсь. Сразу видно, что из захудалой провинции. Там выступают сабсидинты[59]. Представь, человека замораживают с головой в стеклянном кубе, а потом он, как ни в чем не бывало, выбирается оттуда. Или огненные артисты: заходят в горящую камеру и выходят оттуда целыми и невредимыми. Еще есть те, кто на глазах меняет пигментацию кожи или складывается в коробку, потому что кости имеют необычное строение. А коронный номер — прозрачный человек! По нему можно анатомию изучать.

— Это же мутанты, — опротестовала я щенячий восторг. — Люди с отклонениями в организме, практически с уродствами, а ты будешь хлопать и восхищаться. И не совестно? По-моему это унижает их.

— Эва, ты живешь в мире, где принято считать, что верх — это верх, а низ — это низ, потому что таких как мы, большинство. Вдруг, наоборот, мы с тобой — настоящие уродины?

— Скажешь тоже, — растерялась я перед неожиданным выводом.

— Какая ты впечатлительная, — хихикнула девушка. — Некоторые из тех, кто имеет физические недостатки — в нашем понимании — развивают их с помощью тренировок и висорики, а потом выставляют на публике. Почему бы не заработать, если народ валит валом?

— Значит, Сергей тебе понравился?

— Он приятный и с ним просто.

— А как же Костик? — напомнила я о музыканте.

— Поезд проехал эту станцию, — беззаботно махнула рукой Аффа.

— А тот горнист? Который помог тебе собрать тетради на крыльце, помнишь?

— Помню, — сказала соседка, и её беззаботность улетела как дым. — Знаешь, Эва, наверное, наша встреча была сном или показалась мне. Я ведь тогда загадала, что если увижу кого-нибудь из горнистов, то вцеплюсь мертвой хваткой и вытрясу всю душу, чтобы поговорить с моим черненьким. Но, видно, не судьба.

Может, оно и к лучшему. У девушки из приличной висоратской семьи и у парня с западного побережья не вышло бы ничего хорошего, как не получилось бы ничего путного между мной и Мэлом. И хотя Аффа нагадала, что мне предстоит сделать сложный выбор, исход давно предрешен. Профессор так и сказал: неважно, какими путями я буду добираться до своего будущего, потому что оно уже написано свыше.