Синдзи-кун и дорога домой

— Ты знаешь, почему это так — говорит Юки и я киваю. Я знаю. Ей было трудно контролировать свою способность и, отгородившись от общения — она контролировала свои эмоции. Она попросту не могла себе позволить общаться со сверстниками и смеяться над сплетнями на переменках, радоваться тому, что уроки перенесли или отменили, переживать по поводу своих оценок, влюбляться в парней и сплетничать о девчонках — ее сила реагировала на эмоции. С детства она привыкла сдерживать себя и особенно трудно ей было в школе. Вообще, нам всем повезло, что Бартам поглотил, принял большую часть ее энергии, ее фрустрации и негодования, именно Бартам и стал таким громоотводом, местом, где она наконец перестала сдерживаться. Встать во весь рост. Расправить свои способности, словно затекшие крылья. И полететь. Именно там она научилась контролировать себя… чуть больше чем обычно. Конечно я бы ожидал от человека, который правил империей чуть больше пятидесяти лет большей сдержанности, однако теперь у меня есть теория, что люди не просто становятся мудрей — на них воздействуют гормоны. А тело у Юки не старело, то есть все эти годы она так и осталась старшеклассницей. Чуть успокоившись, просто потому, что реализовалась. Как там — возраст и мудрость не всегда приходят вместе. Иногда возраст приходит один. В случае с Юки — возраст не имеет значения. Имеет значение только ее персональное отношение и опыт. А опыт убедил ее что она справится со всем — стоит только захотеть.

— Понимаешь, здесь одного желания маловато будет — говорю я: — и здесь мы ограничены рамками и правилами общества. Это в Бартаме ты могла в зал Сената на драконе прилететь… (здесь я сдерживаюсь и не допускаю соленую шуточку в стиле Майко, вроде — эй, а кто там у вас был сверху?)

— Здесь мы не можем заставить всех голосовать за тебя, намекая что в противном случае Алая Империя захватит всех и переработает на фарш. Это как с ветром и солнцем — здесь придется завоевывать доверие избирателей. И, возможно, у нас это получилось бы — но не в такие сжатые сроки. Взгляни на вещи реально, Юки-тян, здесь ты всего лишь выскочка из Литературного Клуба, высокомерная и хладнокровная стерва, и хватит в меня сосульками бросаться! Это лишь подтверждает мои слова! — говорю я, на всякий случай воздвигая между ней и собой кровавый щит: — а Иошико — кровь от крови и плоть от плоти Тринадцатой школы! Даже если мы в пятницу концерт Хинаты-доно устроим с раздачей автографов и всем этим «голосуй, а то проиграешь» — мы все равно не выиграем.

— Я сдаваться не собираюсь — говорит Юки: — да мало ли было ситуаций, где казалось, что все безнадежно и бесполезно. Я никогда не опускала руки, да и ты тоже. Мы всегда преодолевали все.

— В этот раз — против нас наши же товарищи — не забывает упомянуть Акира: — расклад такой. Одна Читосе чего стоит, да и Майко не стоит недооценивать, она только прикидывается такой глупышкой и простой девчонкой с банкой пива и кусочком вяленой рыбки. Она на редкость удачлива и ее парадоксальные действия порой приводят абсолютно к неожиданным результатам. — вздыхает она: — как человек, который вынужден иметь дело с последствиями их действий я могу это сказать. Я бы даже не столько опасалась Читосе-сан, которая в своих действиях разумна и последовательна, логична и способна на компромисс и переговоры. Я бы опасалась того, что всегда происходит, когда эти двое объединяются. Читосе-сан — разумна, но только до тех пор, пока они с Майко не соединяются вместе. Как Майко ее уговаривает — ума не приложу, но результат у нас налицо — именно в результате действий этих двоих сперва одним могущественным пришельцем в мире стало меньше — я намерено не использую термин «Богоубийца», хотя культ Читосе у нас уже есть. Во второй раз это фактически изменило весь политический пейзаж нашей страны, уничтожив Инквизицию и перераспределив центры влияний.

— Вот же! — восклицает с места Хината-Хикэру: — точно! Это вся свистопляска с этой парочки и началась! А я-то, дурочка, думала, что Чи-тян у вас самая благоразумная! По соседству с храмом и бесы водятся! Из-за этого мы все исчерпали свою удачу лет на десять вперед…

— Джин — поднимаю палец я: — с ними Джин. Наглядная агитация, пропаганда и иллюзии любых форм и размеров. И это не будет стоить им ни иены.

— Так — говорит Юки: — я поняла, что тут творится. Вы хотите меня в чем-то убедить. Сперва вы преувеличиваете опасность, а потом — предлагаете ваше решение. Видела я такое, у меня каждый второй сенатор так Империю спасал, только деньги ему выдели — и он спасет. Но сперва мне таких черных тараканов в суп напускает, что самому страшно становится. Можете уже прекращать меня пугать, я вас всех достаточно хорошо знаю, чтобы знать, что вы не собираетесь сдаваться. У вас уже созрело решение. Хватит вокруг да около ходить. Я уже поняла, что честно нам не победить. Что же… длинная жизнь — много позора. Выкладывай, Син.