Синдзи-кун и пять стадий принятия

Читосе медленно поднималась по лестнице. Где-то наверху звенела сирена. Слышался тяжелый топот. Так топают большие мужчины, одетые в бронежилеты, в армейских ботинках. Наверняка у них тут сигнализация была, подумала Читосе, не зря же эта «Тора» в этом же здании находится, дополнительная страховка. Вот Син бы придумал что делать, а она… она просто пойдет и убьет столько этих ублюдков, сколько сможет. Карфаген должен быть разрушен. Она открыла дверь и шагнула в холл офисного здания.

— Стоять! Руки вверх! — заорал на нее кто-то и она тут же ушла вбок, выдергивая «восемьдесят пятые» из кобур. Раздались выстрелы, она перекатилась по полу, оценивая обстановку. Восемь человек. Все с автоматическим оружием. Бронежилеты. Шлемы. На плечах — эмблема с оскалившимся тигром. Охранное агентство «Тора».

Бангбангбанг! — семь. Бангбангбанг! — шесть. Остро пахнет пороховой гарью, рассыпаются под ногами гильзы, звучат ответные выстрелы. Бангбангбанг! — пять. Под ноги ей катится граната и она, не раздумывая — стреляет в нее. Сбоку, в пол, не так, чтобы та мгновенно сдетонировала, а так, чтобы каменная крошка от попадания пули — отбросила ее назад. Взрыв! Читосе выглядывает из-за укрытия. Выстрелы затихли. Передышка. Она торопливо перезаряжает пистолеты. Как учил Син — если есть передышка — всегда перезаряжайся. Никогда не знаешь, когда тебе пригодится лишний патрон. Хотя нет — тебе всегда пригодится лишний патрон.

— Сдавайся! — кричит кто-то и Читосе не глядя, стреляет на голос. Говорящий захлёбывается кровью, слышен звук упавшего тела. Четыре.

— Аааа! Сдохни! Сдохни, сука! — один из «Торовцев» выпрыгивает из укрытия и поливает холл очередями от бедра, держа свой МП5 «Хеклер и Кох», так, словно поливает лужайку из шланга.

Бангбангбанг! — три. Стрелявший падает на землю, выронив оружие. Читосе встает. Осталось двое. Она выходит из укрытия, руки с пистолетами опущены, расслаблены. Откуда-то сбоку раздается выстрел, но Читосе успевает раньше. Банг! Один. Остался всего один.

— Выходи играть. — говорит Читосе и ее лицо впервые за этот день растягивает улыбка. Нехорошая такая улыбка. Так улыбается Майко перед тем, как разорвать кого-нибудь на части. Так улыбается Акира, перед тем, как развести руки в стороны и обрушить огненный ад на головы своих врагов. Так улыбается Син, когда он что-то задумал. Так улыбаюсь я — думает Читосе, оглядывая разгромленный холл. Граната, которую она отбросила прилетела в будочку охранника и оттуда торчат его ноги. Жаль, думает Читосе, жаль охранника, нормальный дядька был.

— Руки вверх! — выпрыгивает последний из «Тора», держа двумя дрожащими руками пистолет. Двести двадцать восьмой — определила Читосе — Зиг Зауэр. Она наклоняет голову и пристально смотрит ему в глаза. Противник еще молод, лет двадцати, двадцати пяти, руки дрожат и голос срывается. Салага.

— А если я не подниму руки, что ты сделаешь? — говорит Читосе и ее руки висят вдоль тела расслабленными плетьми. В каждой — около килограмма стали, не считая патронов. Ее любимые.

— Я буду стрелять! — кричит молодой и действительно стреляет. Одновременно грохает выстрел из «восемьдесят пятого» и раздается визг рикошета. Читосе все так же стоит, насмешливо поглядывая на противника. Торовец жмет на курок, снова и снова. И каждый раз одновременно звучит выстрел Читосе, но никто из них не ранен, несмотря на то, что они стоят совсем рядом, несмотря на то, что он стреляет прямо ей в грудь. На таком расстоянии невозможно промахнуться. Глаза молодого расширяются, он понимает.

— Это невозможно. — говорит он трясущимися губами: — невозможно. Ты не можешь просто отбивать мои выстрелы своими!

— Не буду спорить. — пожимает плечами Читосе: — невозможно, так невозможно. Но как говорит один мой друг — все возможно, если у тебя есть цель и воля ее исполнить.

— Я сдаюсь. — Торовец бросает пистолет и поднимает руки: — ты — супер.

— Сдаешься? А ты знаешь, что в этом самом здании в подвале находится студия, где насилуют девушек и снимаю это для продажи? Вижу, знаешь.

— Пожалуйста! У меня жена и ребенок…

— Карфаген. Должен. Быть. Разрушен. — отчеканила Читосе. Банг! Ноль.

Она вышла наружу, в вечерний город, поставив лицо легкому летнему дождю. Ее пистолеты уютно лежали в кобурах на ее бедрах, у нее больше не осталось патронов. Где-то вдалеке завывали сирены, а она стояла на ступеньках и смотрела вверх и капли дождя стекали по ее лицу, смешиваясь со слезами. Тебе же это нравится, детка? Да, подумала она, теперь — нравится. Так и должно было быть. Жаль, что она подставила свою команду, первых людей в жизни, которые поверили в нее. Жаль, что ее никогда не простят за такое предательство, за действия вопреки интересам команды… Очень, очень жаль.

Но Карфаген должен был быть разрушен и он разрушен. Жить? Зачем? Теперь, когда она исполнила свой долг, когда от нее отвернутся ее друзья, единственные люди, которым она была нужна — зачем? Она засмеялась. Горько. Жалко, нет Акиры с ее портсигаром — попросила бы закурить.