Синельников (сборник рассказов)

Что ж, взялся за гуж — полезай в кузов. На кухне мы вместе с Меллиной, почему-то умиравшей от смеха, дополировали кладенец до более или менее презентабельного состояния, я спустился в часовню и воткнул его на место. Задвигая засов, я еще подумал, что уж с этой-то проблемой покончено. Человек предполагает.

В галерее приятно пахло свежей эмалью, но несчастные средневековые рыцари, залитые грязью, имели самый жалкий вид. Так их оставить, конечно, нельзя, но что же делать? Не разбирать же и смазывать каждого по отдельности — это работа на месяц и не для четверых. Лаком бы их покрыть, что ли. Погоди-ка. В Гладстонберри была станция обслуживания «Даймлер-Бенц». Вот это мысль. Отыскав в справочнике телефон, я позвонил. Мой заказ их изрядно смутил и, вероятно, желая от меня отделаться, за чистку, краску, сушку и лакировку каждого панциря они запросили как за такую же процедуру для «мерседеса». Я согласился, но потребовал оптовую скидку, поскольку «мерседесов» у меня десять. Тогда они сдались и прислали фургон и менеджера с каталогом.

Цвет я выбрал «мокрый асфальт», со стальным отливом и двойным лаком — строго и мужественно. Бедных железяк вместе с их распялками по одному занесли в фуру.

— Вот на эту каракатицу особенно внимание обратите, — посоветовал я. — Круче всех пришлось.

— Это доспехи благородного Бертрана Дюгесклена, — возвестил Патрик. — Доставлены из Кордовы в тысяча семьсот девяносто восьмом году.

— Да, значит, с Дюгескленом поаккуратнее.

Кажется, пока мы возились с сэром Бертраном и компанией, Меллина провела на кухне какое-то собрание — вид у моих подручных сделался подозрительно мирный.

Настало время разобраться с коллекцией. Тут мы тоже хлебнули горя. Все экспонаты должны были располагаться в полукруглых нишах галереи, Дюгесклен с товарищами как раз и отделял эти ниши друг от друга. Но ниш, как и рыцарей, было десять, а сундуков — неполных четыре, и, несмотря на все наши дизайнерские усилия, подкрепленные дрелью, кронштейнами и ящиком дюбелей, на восьмой нише оружие кончилось. В девятую мы могли повесить лишь винтовку, шлем и те рваные солдатские штаны, а про десятую и речи не было.

— Патрик, откуда сэр Генри все это привозил? На аукционах покупал?

— Сэр Генри привозил все это с войны.

— Ничего себе… с войны.

Да, но ведь в двух шагах отсюда, в Уорбек-холле, находится весь военный архив, уорбекская лавка древностей.

— Алло, Роберт, это Уолтер Брэдли. Слышишь меня? Очнись, есть серьезный разговор.

— Уолт… Что может быть серьезного в этом мире… Все тщета и ловля ветра, да и того нет…

Господи, он снова пьян. Сунуть бы тебя в бочку с нашатырем.

— Боб, ты знаешь коллекцию сэра Генри?

— Да… Генри… милейший был человек… Умер, говорят… Но вот куда он потом делся? Реинкарнировался…

— Боб, из его коллекции пропали все предметы по нашему времени. Можешь одолжить мне из архива на пару дней?

— Могу… Нет, не могу… Вот прими на баланс этот хлам, тогда смогу… Уолт, не ругайся, ты разговариваешь с пэром Англии…

— Я разговариваю с пьяным идиотом. Патрик, на каких войнах воевал сэр Генри?

— Сэр Генри воевал на всех войнах.

— Значит так, Роберт: первая мировая война, вторая, Вьетнам. Какие еще были войны?

— Не знаю… Я воевал с отцом и его адвокатами… Настоящая была бойня…

— Короче, присылаешь сюда, в Дом. Ты меня понял?

— Понял… не кричи так, Уолт… Ты давно видел Камиллу?

— Месяца полтора назад.

— Она спрашивала… обо мне?

— Спрашивала.

— Что ты ей сказал?

— Ничего.

— Правильно. Молчи обо мне… Меня нет… Но я был, помни, Уолт, я был…

И отключился, подлец. Я посмотрел на часы — ничего себе, четверть первого, ночь на дворе.

— Меллина, если ты скажешь, что у тебя с утра дела и тебе надо быть дома, я возьму любой из этих тесаков и буду гоняться за твоими делами по всей Долине.

— Я отменила все дела, — с гордостью сказала Меллина.

— Райские звуки. Наверняка у Бетси найдется запасная ночная рубашка… с оборками.

Чем хороши эти старинные английские дома, так это огромными чугунными ваннами, где без труда можно устроиться вместе с любимой женщиной, которой хочется любоваться и любоваться, как шедевром великого художника.

— Уолтер, не смотри на меня так, я еще не привыкла…

Постель в Доме хотя и не такая роскошная, как в Долине, но все же вполне приемлемая и достаточно скрипучая. Конечно, мы оба устали, но у человека в жизни бывают моменты, когда он может забыть об усталости.

Проснулись мы неожиданно рано, едва только светало. Меллина положила подбородок мне на грудь. Ночная рубашка тетушки Бетси так и не понадобилась.

— Любимый, ты знаешь, я восхищаюсь твоей деликатностью.

— Ммм?

— Другой бы на твоем месте давно бы спросил — Меллина, что у тебя было с этим Генри?

— Меллина, расскажешь через десять лет. Давай вон запишем дату на притолоке.

— Я расскажу тебе сейчас. У нас с ним ничего не было.

— О Боже.

— Да. Он был хороший человек и был серьезно в меня влюблен, но я… ничем не могла ему помочь. Однажды, правда, мы с ним поехали в Вустершир, он хотел показать мне какие-то достопримечательности…

— Фарфоровый завод?