Синеока, что делать?

— Не знаю, — пожала плечами сестра.

Дракон понял чего от него хотят, и когда Лавр взялся за наросты на его спине вежливо подставил лапу. Лавр сел верхом, и дракон побежал рысью, приноравливаясь к седоку. Сделал круг и остановился около Виолки.

— Ууу!

— Мне тоже? А тебе не тяжело будет?

— Ууу, — ответил Ярс. Видимо это означало что не тяжело.

Вилока с помощью Лавр забралась и села рядом. Держаться без поводьев было неудобно. Она осмотрелась и увидела на оградке у амбара оленье снаряженье. Недолго думая, она перенесла его по воздуху, опоясала тулово и шею дракона. В руках Вилки оказались поводья, и девочка сразу почувствовала уверенность в себе.

Дракон разбежался и взмыл над оврагом…

Волкодлак

Опрометью вбежав в омут, Синеока вылетела из него недалеко от волкодлака. Тот остановился, заметив её боковым зрением, медленно повернулся и приготовился к прыжку. Синеока, не спуская глаз с монстра, сняла с платья толстый пояс и встряхнула его, превращая в кандалы.

Волкодлак ощерил пасть и бросился на Синеоку. Всего несколько прыжков отделяло её и зверя. Владычица собиралась применить заморозку, как только зверь окажется рядом, но в тот момент, когда она выкрикнула: «Алгэнс Фириус Алген!» Ничего не произошло.

Глаза владычицы расширилась от ужаса. Она попыталась остановить время, но ни то, ни другое заклятье на монстра не подействовало. Он прыгнул, повалил её на землю, и Синеока почувствовала на своем лице зловонное дыхание смерти…

Так бы и закончилось тысячелетие Синеоки, если бы кто-то сильным ударом не отшвырнул волкодлака в сторону. Тот упал метрах в трёх от неё и Синеока увидела, как Шмель с воинственным выражением лица и рёвом обрушил на монстра толстую сосновую палицу.

Бой растянулся на минуты. После каждого удара волкодлак поднимался на лапы, изготовившись к прыжку. Челюсти жадно клацали, исходя густой слюной, но Шмель снова сбивал его с ног. Так продолжалось до тех пор, пока монстр не начал терять силы. В какой-то момент схватки Синеока увидела кого-то третьего… Приглядевшись в наступивших сумерках, она узнала Ясеня. Ясень бросился между Шмелем и волкодлаком, принимая на себя всю силу ударов. Он… защищал волкодлака, в тоже время не давал тому кинуться на Шмеля.

Синеока всматривалась, не понимая: какой резон Ясеню поступать подобным образом?

Наконец, когда Шмель потерял равновесие и упал, Ясень, улучив момент, постарался оттащить и увести волкодлака, но озверевший монстр не желал подчиняться. Он, похоже, решил расправиться со своим защитником, чтобы продолжить схватку. Извернувшись, он сомкнул челюсти на шее Ясеня. Хрустнули позвонки, на землю Лисьего Бора хлынула алая кровь…

Синеока увидела изумленные влажные глаза Ясеня, которые прощались и просили прощения… в воздух взвилось тонкое ожерелье с огненно-красным турмалином и упало у ног Владычицы…

Внезапно черная тень повисла над местом сражения. Синеока подняла голову к небу и увидела дракона. Раздался звонкий мальчишеский голос Лавра. Ярс выпустил в монстра мощную струю обжигающего магического пламени.

Неуклюже дракон опустился на небольшую поляну. Всё-таки он ещё плохо управлял телом и виртуозностью при посадке в ограниченном пространстве не обладал. Лавр и Виолка кубарем скатились со спины Ярса и встали лицом к Синеоке и Шмелю.

— С вами всё в порядке? — воскликнула Виола и бросилась в объятия матери. В этот момент произошло то, чего уже никто не ожидал. Опаленные драконьим огнём Ясень и Волкодлак вдруг разделились. Из пламени с рёвом вырвался горящий монстр и бросился в сторону Синеоки. Синеока попыталась заслонить собой Виолку, Лавр прикрыл их. На выручку бросился Шмель… В воздух взмыл дракон…

Схватив волкодлака большими когтистыми лапами, он отшвырнул его в сторону и монстра накрыла ещё одна струя пламени.

Когда поляну заполнили прибывшие на помощь берегины, всё уже закончилось.

Синеока открыла омут…

В деревне ярко горели огни волшебной иллюминации. У коттеджа Владычицы собрались все, монстр был повержен, но не все еще было закончено.

Шмель, радуясь и восхищаясь смелости Лавра, беспрестанно улыбался и, обнимая мальчика за плечи, одобрительно сжимал их, без слов выказывая пацану своё бесконечное уважение. А Лавр довольно улыбался в ответ.

— Вот это было настоящее приключение! Правда же? В моей жизни никогда ничего подобного не происходило. А может, больше никогда и не произойдёт. Как думаешь, Шмель?

— Лучше бы не произошло. Мне приключений хватило надолго. А ты… у тебя горячее сердце!

— Выпустите меня! Немедленно! — услышали они крик Лианы, подходя к коттеджу.

— Похоже, впереди нас ещё кое-что… ожидает, — поджав губы, добавил Шмель.

— Что-то весьма неприятное, — скривила губы Виола. — Правда, Ярсик?

Но войти в коттедж им не пришлось. Тишину ночи нарушил рев оленя, и послышался нарастающий шум мотора. У открытых ворот остановился автомобиль с эмблемой детского лагеря. Все напряженно замерли, всматриваясь в темноту. Водительская дверца открылась, и из неё показался Иннокентий Петрович. Один. Он направился к дому Владычицы.

Раздался вздох облегчения. Казалось, вздохнул сам лес.