Синеока, что делать?

Подошёл Мох.

— Синеока, на острове, что посреди Земляничного озера, нашли… мёртвую берегиню. Это Иви. Она пострадала от клыков волкодлака. И ещё, — Мох поставил на нижнюю ступеньку веранды большой горшок и кедровым ростком.

— Лиана не обманывала. Этот кедровый росток принадлежит Отцу, — сказал Шмель, легонько касаясь нежных светло-зелёных иголок. Иннокентий остановился и, не задавая вопросов, присел на ступеньку, словно член команды.

— Если кедр принесла на остров Лиана, значит, она видела волкодлака и позволила ему уйти. Мало того, монстр не тронул её. Значит, они в самом деле были в сговоре! — эмоционально сказал Мох, стукнув ладонью по перилам. Синеока, вскинув ладони, прикрыла на одно мгновенье лицо и снова опустила руки вдоль тела.

— Наши новые гости — лесовики что-то объясняют?

— Да, они уже приходят в себя. Говорят, что пришли в бор по следу Береза.

— Береза?!

— Так звали волкодлака. Когда-то он был лешим. Лесовики рассказали, что Берез пришёл в их лес вместе с Ясенем и поведал, что Кедровая заимка пала. Лесовики пожалели их, приняли. А потом Берез занял место Владыки силой. Их прежний Владыка был слишком стар, чтобы сопротивляться. Лешим сильно не повезло. Не прошло и полгода, как и в этот лес пришли люди. В месте силы они решились строить базу отдыха. Там и без того слишком часто бывали туристы: приходили к известняко-бернесситовым чашам. А чаши — центр магического круга.

— Да-да! Я знаю это место, — вздохнула Синеока.

— Лесавки поведали нам, что Берез сильно разозлился и стал пугать людей. Но те не испугались. Тогда он пошёл к ведьме, что жила на окраине деревни Скриповка, это в пяти километрах от места силы. Скорее всего, она подпитывалась волшебством магического круга. Ведьма и сделала из него оборотня. Только вот после этого он слишком быстро потерял разум. Людей он спугнул, но те были настойчивы и вернулись с ружьями, устроив настоящую охоту. Волкодлак пропал, а за ним ушёл Ясень. Потом вынуждены были уйти и лесовики: во время строительства несведущие люди разрушили чаши, одев их в бетон.

— Теперь всё более или менее встаёт на свои места, — сделала вывод Синеока. Глаза её были печальными. Веки опухли, руки обессилено свисали вдоль тела. Шмель был готов поспорить: Синеока думает о том, что им предстоит то же самое, она устала, и душа её наполнилась отчаянием.

— Приведите Лиану. Хочу, чтобы сегодня всё закончилось, — сказала она упавшим голосом.

— Отпустите… как вы смеете… — брыкалась Лиана, когда Синегор вывел её на веранду. — Ах, вот как! И ты с ними? Как ты можешь доверять этой ведьме! — кинула она Иннокентию, но тот лишь смущенно отвернулся.

— Развяжите её, — приказала Синеока. — Лиана, ты видела волкодлака?

— Какое мне дело до ваших волкодлаков. Сами завели, сами и разбирайтесь!

— Он убил берегиню. Ты могла позвать на помощь.

— Одной берегиней больше. Одной меньше… отпустите! — Лиана вырвалась и чуть не кубарем повались с крыльца. Только чудом она не переломала себе руки и ноги. Тем не менее, быстро поднявшись, она бросилась наутёк. За ней следом Шмель, Мох и Синегор. Бежать было, собственно, некуда. В лесу стоял непроглядный мрак, и Лиана сделала то, что, по её мнению, должно было обернуться спасением… подбежала к молоденькому кедру, чуть толще её самой и вскрыла луб… Кедр сопротивлялся, но Лиана вложила в это действие все силы, которые только сумела собрать, и, втиснувшись, исчезла внутри. Кедр со скрипом сжался, и все услышали приглушенный нечеловеческий вопль.

— Вскроем? — крикнул испуганный Шмель. Несмотря ни на что, он по-прежнему переживал за Лиану. Кедр был слишком мал.

— Нет! — властно ответила на это Синеока. — Не стоит. Она должна была понимать, что делает. Синеока подошла к дереву и, вынув из кармана ожерелье с турмалином, повесила на сучок, шепча запирающее заклинание…

— Вот теперь всё!

— Рыыыы! — громко рыкнул дракон, подытоживая её слова, и Иннокентий, сразу не заметивший зверя, испугался и отшатнувшись, свалился со ступенек на землю.

Скриповские беженцы

Шмель лёг уже под утро, но ему всё равно не спалось. Слишком многое пришлось пережить за последние сутки. Он провалялся несколько часов без сна, потом встал и поднялся на второй этаж своего скромного жилища. Солнце медленно, словно нехотя, поднималось над землёй, ощупывая её пядь за пядью, будто проверяя, жива ли? В порядке ли его девочка? Задело и массивный цветочный горшок, пробежавшись золотыми искрами по юному ростку магического кедра от основания до макушки. Шмель понимал, что такому предмету не место на чайном столике, но опустить вниз не поднималась рука. Он бы слишком ценен, чтобы стоять на полу. Уже несколько раз за ночь он подходил к нему и, обняв горшок с закрытыми глазами, наслаждался тем, как щекочут его грубые щёки нежные хвоинки.