Сингапурский квартет

- Мисс Чунг, минут десять, пожалуйста. Ваш столик готовят поближе к камину. Хорошо?

- Камин в ста сорока километрах от экватора? - удивился Бэзил.

- Один мой знакомый начинал карьеру со съемок на кинопленку горящего очага для показа на рождество в Сайгоне, - сказала Барбара, вспомнив дневник Бруно. - Это было ещё в эпоху почтенных вентиляторов! Самый ходовой товар для белых в тропиках - овеществленный символ ностальгии... А для местных атрибуты метрополии - проявление стиля... Утонченный декаданс. Рутер, почитай-ка нараспев гастрономическую поэму из меню...

Малиновый смокинг заслонил свет торшера. Белая перчатка старшего официанта описала приглашающий круг в сторону ресторана. Зал был заставлен диванами белой стеганой кожи, между которыми в полумраке на столешницах светились язычки пламени в рюмках с цветной жидкостью. В центре ловко подсвеченная ледяная лошадь, слегка начавшая оплывать, возвышалась над блюдами с салатами, мясным и куриным карри, колбасами, ветчинами, кашами, гарнирами, грудами золотистых ломтиков картошки и бог знает чем еще. За металлической выгородкой оранжевая кухня озарялась всполохами пламени, походившими на беспрерывные взрывы на десятках сковородок.

Над Бэзилом навис официант по винам. Голова человека в зеленой венгерке почти не просматривалась, возможно, на этой должности специально держали негра, чтобы его лицо сливалось с темнотой. Ресторанный зал вообще освещался слоями. Как удавалось удержать свет люстры у потолка, потом устроить под ней ночь, затем высветить столешницы и снова все погрузить в ночь, оставалось тайной заведения...

- Я могу покапризничать в пределах разумного, Ден? - спросила Барбара винного венгерца.

- "Ночь Святого Георгия" восьмидесятого года, мисс Чунг?

Рутер подмигнул Бэзилу. Барбара приметила.

- Хорошо, ну хорошо... Я порываю со снобизмом закормленной финансовой писательницы, коллеги...

- Простите, мисс Чунг? - сказал Ден.

- С вином решено, Ден.

- Большое спасибо, мисс Чунг.

Венгерец исчез в темноте.

- Так и подмывало подставить ему ножку, - сказал Рутер. - Интересно, разглядел бы?

Между копченой рыбой, с которой шкурка сходила сама, и бараниной, над которой стоял синеватый нимб выгоравшего коньяка, квартет по заказу Рутера сыграл "Подмосковные вечера". Когда филиппинец сунул было рябому гитаристу кредитку, музыкант покачал головой.

- Мы ведь оба филиппинцы, Рутер, и давно знаем друг друга... Я для тебя сыграл бесплатно, - сказал он. - Вот если у джентльмена из Москвы найдется русская монетка...

У Бэзила имелась. Он всегда держал в кармане несколько старых сторублевиков. Шемякин протянул монету музыканту.

- И для нас найдется? - спросила Барбара.

Бэзил высыпал кругляки на скатерть.

- Мой гонорар, - сказал Рутер, отобрав несколько монет.

Он быстро прикончил баранину и, не ожидая десерта, поднялся из-за стола.

- Ну, друзья, мне пора... Задача третьего лишнего выполнена, приличия соблюдены... До встречи, Бэзил! До завтра, Барбара!

Он подмигнул с широкой, почти детской улыбкой, не вязавшейся с грубоватым лицом.

- Сейчас будет звонить из вестибюля в Манилу жене, - сказала Барбара. И почти без паузы спросила: - Скажи, Бэзил, ты действительно не из русской разведки? Я... я в том смысле, что работа есть работа и неважно, какая она. Мы же профи. Высшая моральная заповедь, я считаю, - это безупречная, красиво и технично выполненная работа... Тебе трудно говорить со мной, как с другом?

- Такие вопросы профи не задают.

- Считай, что я объяснилась тебе в любви.

"Господь, быть может, простит тебе эту ложь", - неуверенно подумал Бэзил.

- Нет, Барбара, я не работаю в разведке...

"Господь простит и эту ложь, если это ложь", - подумал он теперь о себе.

- Как же объяснить метаморфозу? До конца восьмидесятых ты работал в Бангкоке практикующим юристом, то есть имел лицензию частного детектива, на твоем счету три или четыре удачных охоты... Все знают, что это ты вытащил из Новой Зеландии двух фарангов, которые подорвались в Бангкоке на минах-ловушках перед сейфовой комнатой бриллиантовой гранильни и потом сбежали из тюремного госпиталя, хотя у каждого оставалось по одной ноге... Так ведь? Я знаю, что у тебя есть мать и русская жена, которую тебе сосватали из Австралии... Вы все имели французские паспорта. Свой ты получил при увольнении из Иностранного Легиона. И вот ты объявился в этих же краях как журналист с русским паспортом...

Удивляться осведомленности Барбары не приходилось: Чунг исправно пропахала всю имеющуюся здесь о нем информацию. Четверть века работы в этих краях - это именно четверть века. Вполне достаточно для того, чтобы отдельные этапы биографии Бэзила Шемякина оказались в досье, допустим, принадлежащем её "Стрейтс таймс".