Сингапурский квартет

Барбара постаралась придать голосу естественность, чтобы показать старику: на неё можно положиться, она не столь брезгливо относится к подслушиванию, если уж так случилось.

- Из неё следует, что сотрудник представительства российского холдинга здесь, в Сингапуре, его имя Севастьянов, встретился в Золотом салоне гостиницы "Шангри-Ла" с Клео Сурапато и его компаньоном по прозвищу Крот. Севастьянову предложили миллион с четвертью сингапурских долларов в обмен на то, чтобы он не напоминал тем, кого это касается, о неких ста восемнадцати миллионах американских долларов. Это те деньги, которые... насколько я знаю... Сурапато и Крот не горят желанием возвратить их законному владельцу...

Барбара посмотрела на Бэзила, который, перевернувшись на живот, смотрел по телевизору старинный клип с Бой Джорджем. Колонна скелетов во главе с певцом распевала агитку против войны.

Она ждала.

- Вы меня слушаете, госпожа Чунг? - спросил Ли.

- Да, слушаю, конечно... Это связано с предстоящим судом по делу о банкротстве Ли Тео Ленга, не так ли?

- Либо судебное заседание не состоится, либо оно станет последним вообще для волчищи Сурапато и его компаньона со странным именем. Чем кончатся их препирательства с Севастьяновым, всем совершенно безразлично. Но членам аудиторского совета совершенно не безразлично, если разразится скандал... Неважно какой. Из-за кражи у русских ста восемнадцати миллионов или из-за русского беглеца, получившего взятку...

- Это интересная информация. История выскочит на первую полосу. Благодарю вас. Я высоко ценю, господин Ли...

- Вот с первой полосой хотелось бы повременить.

- Не понимаю, - сказала она. - Зачем тогда звонок?

Бэзил, перевернувшись на спину, смотрел теперь на нее. Он явно уловил имя Ли Тео Ленга. Что же, Шемякин его знает?

- Ах, уважаемая госпожа Чунг! Сотни извинений за вторжение в вашу частную жизнь... Но у кого она осталась действительно частной? У меня? О, нет! Одни иски да заботы о благоденствии и спокойствии соотечественников... Ведь у вас теперь в гостях русский журналист... этот... Шем... Шем... Шемкинг? Расскажите ему то, что вам стало известно от меня. Русским неплохо бы поберечься. Мы заинтересованы... Деловые связи в их стране требуют повышенной осторожности. Не так ли?

Ли прервал затянувшееся молчание, сказав доверительным тоном:

- Ты меня поняла, умница?

Кафе "Касабланка" в нижней части улицы Изумрудного холма славилось эклерами "Длинный Джон" с неимоверным количеством желтоватого крема, казавшегося прогорклым. Барбара терзала свой эклер ножом и вилкой.

Молодая пальма раскачивалась над их столиком, выставленным на тротуар. Утреннее, ещё нежаркое солнце подмигивало сквозь листья-лопасти.

Бэзил тянул кофе, вкуса которого, после услышанного, он не чувствовал.

Странно совпадающими выглядели случайные обстоятельства, составившие вдруг неразрываемую цепь. Встреча с Барбарой в Бангкоке, продолжение отношений в Сингапуре, появление Рутера Батуйгаса и теперь этот звонок старого адвоката с предупреждением относительно Севастьянова.

- Как все это понять, Барбара? - спросил он. - У нас отняли веру друг в друга...

- Ты старше и опытнее меня, Бэзил. Но ты из другого мира. Ты не знаешь богатых, как я, это иная планета... Ты все соразмеряешь со своей странной моралью, похожей на недоверчивость дикаря... Даже меня, даже меня и сейчас. А разве ты вправе усомниться в искренности моего чувства? Это означало бы унизить меня... У богатых своя логика. Там можно все, абсолютно все... Я же, как кукушка, подкладываю информационные яйца в чужие гнезда, в их банки данных... Вот и все. Я наемник. Как и ты... Только ты лицемерно скрываешь это от себя... Адвокат Ли воспользовался сложившимися обстоятельствами. Вломился в частную жизнь, то есть использовал тебя и меня... ты понимаешь это? Не меня только, а тебя и меня вместе! Для него это только обстоятельства...

Дома у Барбары, на полке с пестрыми французскими книжками, была фотография в фарфоровой рамке: девушка с гладко зачесанными, почти натянутыми на затылок рыжеватыми волосами, забросив руки за колокол широкой юбки, полуобернувшись, отчего скосолапились стройные ноги в туфельках на высоком каблуке, улыбалась китайской даме в пижаме.

Такой Барбара была в начале пути, сразу после замужества с "привидением".

Золотой, жемчужный и малахитовый браслеты небрежно путались на холеном запястье, покоившемся на сумке итальянского сафьяна, мягкого, словно шерстяная материя. Крошки эклера и капелька желтого крема пристали к перламутровому маникюру на тонком пальце, выбивавшем дробь о краешек чашки.

Такой она стала теперь.

- Лучше сказать правду, Барбара... А у тебя на моем месте не возникли бы подозрения, что даже наша встреча - только часть дьявольской интриги против Севастьянова? Что ты чего-то добиваешься от меня по указке этого Ли?

- Бэзил, я, как и ты, добиваюсь информации... Есть какой-то закон, который срабатывает всегда сам по себе... Сильной и сенсационной информации добиваешься, когда сам охвачен волнением... Смотри, как все складывается. Я иду дорогой твоей логики...

- Моей логики?