Синяя трава

– Нужно выбрать самоценное место, чтобы оно было полезным не только для транзитных путешественников. Спорить с упрямым субъектом, к тому же вооруженным револьвером, никто не стал. Шалаш на ночь сделали, тем не менее, на том месте, что предложила архитектор. Половину следующего дня потратили на поиск чего-то более подходящего. В итоге базу перенесли на полчаса пешего хода вверх по одному из ручьёв, не берегах которого была возможность заготавливать лес. Правда, деревьев было не слишком много, но за одну зиму лесорубы всё уничтожить не смогут.

* * *

Прошло чуть больше месяца, а поселенцы уже начали думать. Женщины перестали таскать рогоз для кровли, а стали складывать связанные пучки на берегу ручья. За пять дней набрали материалу на все задуманные крыши, да ещё и с запасом.

Гарик оставил отлаженный маршрут от конопли до бобров на помощников, а сам с новой бригадой бурлаков потащил рогоз до заимок. Одного рейса должно было хватить на все четыре стоянки. Затем тремя рейсами планировалось доставить остаток к основной базе.

Плот с грузом дошёл до места впадения ручья в реку. Здесь экипаж судна сбросил на берег половину веников, предназначенную для двух северных заимок. Позже этот рогоз предстояло тащить вверх по реке с помощью бурлаков. Не очень удобное занятие, но, по крайней мере, груз сплавили до развилки.

Сами же поплыли дальше вниз. На ближайшей заимке прихватили Рокотова со сменой для самой южной стоянки, и добрались до места большой компанией.

На следующий день сменщики Рокотова прислали по радио сообщение следующего содержания: появилось стадо крупных лохматых коров. Три человека ушли сопровождать их, и будут жечь сигнальные костры по ходу движения животных.

Новость воодушевила всю толпу, собравшуюся на южной заимке.

– По всей видимости, предполагаемая добыча рано утром форсировала реку и двигалась к горам на западе, – предположил Рокотов.

– Да, наконец-то появился шанс завалить сразу стадо, – подхватил Гарик. – Жалко только, что стадо уходит от реки.

– Ничего страшного, возможно, нам удастся развернуть его обратно к реке.

Оставив двух человек на заимке, остальные немедленно выдвинулись на помощь той троице. Чтобы развернуть стадо в пятьдесят голов, нужно иметь много людей, а развернуть его желательно как можно скорее.

* * *

Заготовка облепихи сошла на нет, что освободило много женщин для других увлекательных занятий. Коноплю собирали с каким-то остервенением. Женщины просто мечтали получить ткань. Понятие уюта отчего-то прочно ассоциировалось с простынями, а не сеновалом в шалаше. К счастью, дефицит рукавиц удалось, наконец, ликвидировать. Теперь народ мечтал о кожаной обуви, так как лапти безбожно протекали. Принципиально проблему промокаемости обуви решал полиэтиленовый мешок, в качестве одного из носков, но долго в такой амуниции ходить было неприятно.

Половина женщин с облепихи подалась не на сбор конопли, а в основной посёлок, где дамы занялись подвозом достаточно размокшей этой замечательной культуры и огородом. Зерно продолжали заготавливать в рассчёте на гусей и уток. Поголовье поросят, благодаря охотникам, росло, но очень медленно.

* * *

Аркадий Володарский искренне считал, что торсионный арбалет нужно довести до ума не дожидаясь зимы. Что-то подсказывало офицеру, что вероятный противник орудует копьём и луком не хуже землян. Надеяться нужно в первую очередь на технологическое преимущество, что, конечно, тренировок никак не отменяло. Сейчас офицера волновали стрелы. Опыт, полученный лучниками, говорил, что от стрел зависит очень многое в точности и дальности поражения. В конце концов, Ицхак согласился, что самостоятельные эксперименты Аркадия не скоро смогут дать заметный результат, если учесть некоторую криворукость бывшего бухгалтера. Конечно, теперь все что-то делали собственными силами, но стартовые условия уж очень сильно различались.

Для начала оружейник тупо оснастил агрегат угломером, состоявшим из транспортира и жидкостного уровня, по которому определялся горизонт. Гораздо сложнее оказалось приспособить динамометр. В результате, оружие настолько усложнилось, что превратилось просто в испытательный стенд. Зато теперь можно было сосредоточиться на стрелах.

– У нас нет высокоскоростной видеокамеры? – поинтересовался умелец у Петра Алтуфьева.

– Нет, к несчастью. А ты хочешь видеть полёт стрелы?

– Конечно, хочу. Это сильно упростило бы разработку правильных стрел. Научный вождь задумался.

– Вот я в детстве молнию фотографировал. Так ставил фотоаппарат на ручную выдержку и ждал проблеска с открытой диафрагмой. Молния засвечивала плёнку, и можно было видеть весь путь электрического тока.

– Так. Интересно, – поддержал направление мысли друга Путтер.

– Вот я и думаю, что если стрелу макнуть в керосин, а потом поджечь и выстрелить, то ночью можно заснять весь путь.

– Отлично. Только весь керосин со стрелы тут же слетит и пламя собьётся.

– Ну, тогда только люминофором или фосфором намазать, – с досадой отказался от собственной же идеи Алтуфьев.