Синие бабочки

После ванны я уселась перед туалетным столиком в маминой спальне. Даром что работник умственного труда, а весь столик у нее заставлен всевозможными флакончиками от «Кристиан Диор». Я поднамазалась кое-чем, но понемножку, чтоб мама не догадалась. Она страшно злится, когда я трогаю ее снадобья. Чувствую, что рано или поздно она хорошенько оттаскает меня за волосы. Все эти пудры и помады она пускает в ход ради своих писателей.

Мама страшный сноб. Она работает в каком-то писательском издательстве и воображает, что сама тоже без пяти минут писатель. Однажды она позвала меня на их банкет.

Было ужасно скучно; один усатый писатель зверски напился и все время тянул маму танцевать. Ко всему в придачу, она не познакомила меня ни с одним писателем и лишь время от времени кому-то показывала на меня пальцем. Наверное, она считала, что я еще недостойна знакомства с писателями.

И все же я без ее помощи познакомилась с одним, но не в издательстве, а в «Бамбуке». Я вовсе не пала так низко, чтобы ходить туда, но меня пригласили специально для того, чтоб познакомить с писателем. Против ожидания, он оказался не развалиной, а довольно-таки молодым. У него были красивые глаза и округлые сочные губы в моем вкусе.

Но он оказался таким пошляком, что даже я испугалась, хоть и привыкла не обращать внимания на мелочи. Я не произвела на него никакого впечатления; он даже не взглянул на меня. Он все время таращился на какую-то тощую женщину с синими кругами под глазами, ровесницу моей тетки.

Зазвонил телефон, я подошла и взяла трубку.

– Это ты, Биса?

Предстоял долгий разговор. Я легла и укрылась одеялом.

– Да, я... ты откуда?

– От себя, из кабинета.

Просто диву даюсь, как этот старый мошенник умудряется говорить таким приятным, мягким голосом.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Ничего. Лежу и болтаю ногами под одеялом.

– Как жаль, что мы не можем поболтать ногами вдвоем!

Мне стало так противно, что я даже отставила трубку от уха. Но возмущаться нечего – сама напросилась.

– Мечо9, ты уверен, что телефонистка не подслушивает?

– Будь спокойна, моя девочка, я говорю по прямому телефону. Какая у тебя программа на сегодня?

Когда я слышу слово «программа», меня начинает тошнить.

– Никакой, – ответила я. – С утра пойду на лекции.

– А после обеда?

После обеда будем играть в покер у Боби.

– Кто этот Боби? – недовольным тоном спросил он.

– Боби не он, а она. . Я говорила тебе о ней, Мечо, не зли меня.

– Хорошо, хорошо, – примирительно сказал он. – Когда же вы начинаете?

– В три.

– И до скольких?

– Ну, почем я знаю! – сказала я, чуть не зевнув с досады.

Вот ведь человек! Отец не спрашивает, куда я хожу, а этому выкладывай!

– Слушай, воробышек, а ты не могла бы отложить покер?

– Нет, – сказала я. – Играть меня не так уж и тянет, но я не могу подводить партнеров.

– Я очень тебя прошу, – умоляюще сказал он, и голос у него правда был просительный.

Я почесала в раздумье нос.

9 М е ч о – медвежонок (болг.).

– Мечо, если б ты знал, как это неудобно. Я никогда их не подводила.

– Ты ничем их не подведешь! – воскликнул он. – До трех еще далеко, они подыщут себе четвертую.

– Дело в том, что мы всегда играем своей компанией. .

Мы дали друг другу слово не пускать посторонних.

– Гм! – сказал он, и я поняла, что он рассердился.

– Ну, ладно, – сказала я. – А ты что предлагаешь?

– Чудесную прогулку, воробышек. . На машине, конечно.

– Куда?

– Это мы с тобой решим... Ну, например, в «Копыто»...

– Слушай, не смей мне говорить про это идиотское

«Копыто»...

Поняв, что брякнул невпопад, он замурлыкал в трубку:

– Вовсе нет – я не настаиваю. . Просто я хотел сделать тебе приятное. В конце концов – выбор за тобой. А что ты скажешь об «Аистовом гнезде»?

Я зажмурилась и на миг представила, как мы бешено несемся на машине по ущелью.

– Слушай, Мечо, я предлагаю компромисс, – сказала я,

– Я не могу не пойти. Но во что бы то ни стало постараюсь освободиться к пяти...

– Хорошо! – сказал он. – К пяти буду ждать тебя на нашем месте.

Трах! И он хлопнул трубку, будто щелкнув меня по носу. На вид он туповат, но если хорошенько подумать, то, в сущности, хитер, как выдра. Я встала и поглядела на часы. Да, конечно, первый семинар уже начался. Хорошо, что мы с Sir’ом друзья и он меня не отметит. Я поколебалась, стелить мне постель или нет, и решила, что не стоит.

Вечером мама, заметив беспорядок, подумает, что я страшно торопилась на лекции. Я уверена, что она так это и истолкует, она всегда думает обо мне только хорошее.

Подчас я искренне радуюсь, что она дружит с писателями.

Погода оказалась чудесной. Бывает иногда такое бодрое ненастье, сырое и свежее, как разрезанная репа. Блестели крыши, блестели стекла, желтые плитки бульвара сверкали, как полированные. Я шла медленно, так медленно, что вполне могла опоздать и на второй семинар.

Сначала я остановилась перед Польским центром. Господи, какая тощая балерина, кожа да кости! Зато икры, как старинные булавы, если лягнет, то любой кенгуру позавидует.