Синие стрекозы Вавилона

Петр свернул на боковую дорожку и, шагая размашистым шагом, повел Гедду мимо старых могил. Местами захоронения располагались так близко, что приходилось протискиваться боком. Одежды Петра намокли. Гедда промочила туфли и чувствовала, что вот-вот натрет ногу.

Наконец Петр остановился возле склепа, охраняемого мраморным ангелом. Ангел преклонил колено, приложил палец к губам, распростер крылья. От ветра и дождя он почернел, голуби нагадили ему на голову, но сейчас дождь смыл почти весь птичий помет.

— Шаваиот! — рявкнул Петр так неожиданно, что Гедда подскочила.

— Здеся я, — донеслось из склепа дребезжание старческого голоса.

— Вызывающая здесь, — сказал отец Петр.

— Как назвалась? — недовольным тоном вопросили из склепа.

— Никак.

— Мог бы и спросить.

— Житья от твоих загробщиков нет… — проворчал Петр. — Только и дела мне, что таскать их сюда…

— Сам же в храме сидеть не пускаешь, — огрызнулись в склепе.

За дверью заскрежетало, закряхтело. Петр метнул на Гедду странный взгляд, будто хотел ее подбодрить, но промолчал, только сильно сжал ее руку своими крепкими мясистыми пальцами — и ушел.

Гедда проводила его тоскливым взглядом. Хотя она, конечно, терпеть не могла христиан, этот толстый сердитый Петр был, по крайней мере, человеком. Шаваиот мог оказаться кем угодно. Даже демоном.

— Вот уж кто-кто, а Петр не привел бы вас к демону в лапы, милая барышня, — прозвучал совсем близко старческий голос.

Гедда вздрогнула и повернулась на голос. Из склепа выбрался неприятно знакомый дедушка. Он был похож на обыкновенного бомжа, растрепанный, в рваном и грязном ватнике.

Возле дедушки терся сытый кладбищенский пес, живущий пожиранием яиц, хлеба и прочих подношений, оставляемых на могилах.

— Идемте, что встали, — недовольно сказал дедушка.

— Шаваиотыч! — заорали откуда-то издалека.

Дедушка выпрямился, поискал глазами, потом махнул рукой — увидел двух рабочих с телегой, груженой обломками сгнивших досок и раковин. Пес навострил уши и побежал легкой рысцой к рабочим, видимо, в надежде поживиться.

— Сейчас не могу! — крикнул дедушка в ответ на безмолвный взмах бутылкой. — Клиент!

— А… — И донеслось нечленораздельное проклятие.

— Вы уж извиняйте, барышня, — сказал дедушка и деликатно рыгнул в кулачок. — В таком уж месте работаем. Прошу.

Наклонив голову, Гедда вошла в склеп.

Она ожидала увидеть все, что угодно. Стол, накрытый черной скатертью. Магическую чашу, полную воды (или крови). Меч и кристалл. Ручного дракона.

Только не компьютер.

В глубине склепа мерцал голубоватый огонек, похожий на тот, что испускают в темной кухне маленькие черно-белые телевизоры.

Дедушка махнул рукой на провалившуюся тахту:

— Садитесь.

Гедда опустилась на краешек тахты. Под обивкой заскрипели опилки. Сидеть было неудобно.

Дедушка строго поглядел на Гедду.

— Печатать умеете?

Гедда окончательно растерялась.

— Что?

— Я спрашиваю: печатать умеете? На машинке?

— Да… — выдавила Гедда.

— Идите сюда.

Гедда с облегчением покинула тахту и подошла к компьютеру. Дедушка потыкал пальцем в клавиатуру. Дедушкины руки — грязные обломанные ногти, распухшие суставы, въевшаяся под кожу жирная кладбищенская земля — выглядели странно над холеными клавишами компьютера.

На экране появилась надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЭРЕШКИГАЛЬ-ТЕЛЕПОРТ».

Дедушка подумал, нажал ENTER. В ответ компьютер выдал длинную распечатку на харранском языке.

— Чтой-то там учудили… — пробурчал дедушка. Потом наугад ткнул в ENTER. Компьютер затребовал шифр. Прикрываясь от Гедды рукой, дедушка набрал несколько знаков.

«ERROR», — бесстрастно сообщил компьютер.

Дедушка поглядел в темный потолок склепа, пошевелил губами в бороде, потом снова склонился над клавиатурой. На этот раз компьютер остался доволен и разразился еще одной распечаткой — на этот раз на клинописи.

— Сожрал, — обрадовался дедушка, — так тебе, сука. Подавись.

И нажал ENTER.

«ВВЕДИТЕ ИМЯ СУБЪЕКТА», — потребовал компьютер.

Дедушка оглянулся на Гедду.

— Как субъекта-то звать? — спросил он.

Гедда замешкалась с ответом, и дедушка прикрикнул на нее:

— Ворон ловим, барышня? Время-то оплочено.

— Пиф, — сказала Гедда. — То есть…

Но дедушка уже набирал: «ПИФ».

«СВЯЗЬ ТРИ МИНУТЫ», — появилось секундой позже на экране. После чего несколько раз мигнула надпись: «ПОДГОТОВКА».

Дедушка встал, жестом велел Гедде занять его место.

— Глядите на экран. Там все напишется.

Гедда осторожно, боясь порвать чулки, бочком уселась на перевернутый ящик, наклонилась к экрану. Некоторое время ничего не происходило, потом побежали буквы:

— ГЕДДА, КАК ТЫ?

— Что я должна делать? — шепотом спросила Гедда.

— Отвечайте, ежели охота, — сказал невидимый дедушка откуда-то из темноты.

— А как?

— Печатайте.

Гедда торопливо напечатала: «Я В ПОРЯДКЕ. ПИФ, ЭТО ТЫ?»

— А КТО ЕЩЕ? Я, КОНЕЧНО. КОГДА ТЫ МЕНЯ НАШЛА?

— ДВАДЦАТЬ ПЯТОГО НИСАНУ. ПИФ, ЭТО БЫЛО УЖАСНО.

— ХИ-ХИ.

— ПИФ, КАК ТЫ ТАМ?

— НОРМАЛЬНО.

— КАК ТЫ УСТРОИЛАСЬ?

— Я ЖИВУ В ДОМЕ. НА ТОМ СВЕТЕ.

— НА ЧТО ПОХОЖ ТОТ СВЕТ?

— НА ПОМОЙКУ.

— Я СЕРЬЕЗНО.

— Я ТОЖЕ.

— ЧТО ТАМ НОСЯТ?

— ОДИН ПСИХ ВСЕ ВРЕМЯ НОСИТ СТЕКЛА. ГОВОРИТ, ЧТО ТАК ПОЛОЖЕНО.

— ДА НЕТ, ХЛАМИДЫ ИЛИ ТУНИКИ?