Синий мир. (Сборник)

Пеннече ждал. Клерк навел справки.

— Все в порядке, он уже вне опасности.

— Теперь его можно будет перевозить?

— Пока он по-прежнему без сознания, но доктор говорит, что уже все в порядке.

— Будьте добры, пусть «скорая помощь» отвезет его в мой дом.

— Очень хорошо, мистер Пеннече. Принимаете ли вы на себя ответственность за здоровье мистера Файра?

— Да, — согласился Пеннече. — Оформляйте...

Дом Пеннече на Сигнальном Холме был роскошным изделием типа 4 класса АА, эквивалентным среднему традиционному земному зданию стоимостью в тридцать тысяч долларов. Пеннече продавал Дома четырех разновидностей класса АА в количестве, которое мог себе позволить — по десять тысяч долларов за штуку, за ту же цену, что и Дома классов А, Б и ББ. Для себя исциоккхи, разумеется, выращивали Дома более тщательно. Это обычно бывали жилища с взаимосвязанными стручками и стенами, окрашенными флуоресцентной краской; сосудами, выделяющими нектар, масло и соляной раствор; воздухом, обогащенным кислородом ш всевозможными добавками; фототропными и фотофобными стручками, стручками с бассейнами, в которых тщательно циркулирует и фильтруется вода; стручками, в которых растут орехи, кристаллы сахара и сытные вафли. Исциоккхи не экспортировали ни таких, ни стандартных четырехстручковых Домов. Выращивать такие Дома было сложно, и они всегда оставались на Иззооме.

Биллион землян все еще жили в условиях ниже нормы. Северные китайцы рыли пещеры в лесу, островитяне строили грязные хижины. Американцы и англичане занимали разрушающиеся многоквартирные дома.

Пеннече находил ситуацию прискорбной; огромный рынок не использовался. Пеннече хотел использовать его.

Существовала практическая трудность. Эти люди не могли платить тысячи долларов за дома классов А, Б и АА, ББ, даже если бы Пеннече мог их продавать неограниченно. Ему были необходимы самые дешевые, стандартные Дома, которые исциоккхи наотрез отказывались экспортировать.

Проблема имела классическое решение — набег на Иззоом за деревом-самкой. Должным образом оплодотворенная женская особь Дома могла дать миллион семян в год. Почти половина из них будут женскими. Через несколько лет Кей Пеннече сможет получать десять, сто, тысячу, пять тысяч миллионов Домов.

Для большинства людей разница между пятью и десятью миллионами кажется незначительной. Пеннече, однако, оперировал в мыслях именно такими цифрами. Деньги — не просто средство покупать, но и энергия, орудие власти, основа для убеждения и эффективности. На себя он тратил мало денег; личная жизнь его была достаточно скромна.

Он жил в своем Доме класса АА на Сигнальных Холмах, тогда как мог бы обладать несколькими небоскребами и небесным островом на околоземной орбите. Он мог бы разнообразить свой стол самыми редкими из деликатесных сортов мяса и дичи, изысканными паштетами и фруктами с других планет. Он мог бы заполнить гарем гуриями, о которых султан и мечтать не мог. Но Пеннече ел бифштекс и позволял себе попадаться на глаза общественности, лишь когда пресса затрагивала его бизнес. Как многие одаренные люди бывают лишены музыкального слуха, так и Пеннече был почти лишен склонности к радостям цивилизации.

Он сознавал этот собственный недостаток и порой испытывал меланхолию. В такие минуты он сидел, сгорбившись, похожий на дикого кабана, и раскаленная топка просвечивала сквозь закопченные стекла его глаз. Но чаще всего на его лице бытовало кислое и сардоническое выражение. Прочих людей можно было смягчить, отвлечь, держать под контролем с помощью добрых слов, красивых вещей и удовольствий; Пеннече знал им цену и пользовался знанием, как плотник пользуется молотком — не задумываясь о внутренней сущности инструмента. Он наблюдал и действовал без иллюзий и предрассудков — именно в этом, может быть, и таилась огромная сила Пеннече, то внутреннее зрение, которое позволяло ему видеть мир и самого себя в одном свете грубой объективности.

Сейчас, сидя у себя в студии, он терпеливо ждал, когда «скорая помощь» сядет, и санитары возьмут носилки. Потом он вышел на балкон и заговорил тяжелым хриплым голосом:

— Ну как? Он в сознании?

— Нет, но уже начал приходить в себя, сэр.

— Отлично! Несите его сюда...

12

Элл Файр приходил в себя. Пробуждение было трудным. Голова его все еще была наполнена мраком. Он с трудом приподнялся. Медленно обвел глазами стручок. Первым, что он увидел, были пыльно-желтые стены и темный коричневый потолок. Затем его внимание переключилось на тяжелую угловатую мебель: массивные кресла, диван, стол, заваленный бумагами, одна или две модели Домов и древний испанский буфет. Файр видел то четко, то теряя фокус.

Заметив, что Элл приходит в себя, к нему подошел человек и склонился пониже. Файр с интересом посмотрел на этого тонкого человека с крупной головой и очень серьезными глазами. На человеке был белый форменный халат, и от него пахло антисептиками.

За спиной доктора — а халат и запах не оставляли сомнений в его профессиональной принадлежности — стоял Кей Пеннече. Он медленно подошел к Файру и посмотрел на него сверху вниз.