Синий мир. (Сборник)

Дни шли за днями. Работа была не трудная, но только необходимость скопить деньги для дальнейшего путешествия заставляла Джонатана вновь и вновь являться на работу, выполнять необременительные, но скучные обязанности. По первому приказу выполнять иногда весьма неприятные поручения и, смирив гордыню, получать вознаграждение. Чаевые! Брр! Но это было единственной возможностью отложить деньги как можно быстрее.

Сегодняшний день не отличался от череды всех минувших. Как это водилось прежде, так и сегодня раздался звонок.

— Гараж! — привычно отозвался Джонатан и уронил ключ на пол.

Голос, который донесся из переговорной мембраны, принадлежал третьей дочери Товэчэра, властной и своевольной жрице Ильфейенн. В голосе звучала нервозность, которой Джонатан прежде не замечал. Впрочем, не так давно он и работал во Дворце, чтобы знать все особенности характеров его обитателей.

— Приказываю тебе, водитель, слушать меня внимательно и выполнять мои приказания в точности и не рассуждая. Выполнять без промедления.

— Слушаюсь, Боготворимая, все будет выполнено.

— Немедленно возьми черный кельт, подними его на третий этаж. Подведи его к моим апартаментам. Если ты все сделаешь быстро и осторожно, получишь прибыль. Ты хорошо понял меня? Поторопись!

— Будет сделано, Боготворимая. — Голос Джонатана прозвучал уверенно и твердо.

— Поспеши!

Побросав ключи в ящик, Джонатан быстро нацепил ливрею. Странно, что крылось за всей этой скрытностью и спешкой? Кража? Любовник? Возможно. Правда, для любовника Ильфейенн еще слишком юная... Впрочем, ему уже приходилось выполнять подобные поручения ее сестры — Изейен, да и для Федрайан, так что, пожалуй, может, быть и не слишком юная. Джонатан пожал плечами, его это не касалось. Его дело выполнить приказ, а не рассуждать, собственно, для него главным было — это не остаться внакладе. Хорошо бы получить от девчонки сотню стипеллей, а, если повезет, может больше удастся получить. Подумал и печально усмехнулся своим мыслям, да, дожил! Радоваться тому, что получаешь чаевые, ну это, положим, пусть, но получать чаевые от восемнадцатилетней девчонки...

Джонатан вывел черный кельт из гаража и стал подниматься к апартаментам Ильфейенн, продолжая размышлять с превратностях судьбы. Ладно, сейчас не до терзаний по поводу уязвленного самолюбия. Как-нибудь потом. Вот тогда, когда он выполнит свою миссию, вернется на Землю к Маргарите, вот тогда можно будет снова претендовать на чувство гордости и собственного достоинства. Сейчас же, сейчас эти чувства были абсолютно лишними. Больше того, сейчас они были, очевидно, вредны для него. Значит так, сейчас он здесь, главная его задача — заработать деньги.

Эти мысли вернули ему спокойствие, вернули его в реальность. Что же, значит, сейчас ему нужны деньги. Это они провели его по Галактике, и благодаря деньгам Балленкрайч наконец-то стал реальностью. По ночам, когда гасли прожектора на крыше, можно было увидеть солнце Баллен, яркую звезду в созвездии, которое друиды называли Перфирит. Да! Даже дешевый рейс, который он проделал оттуда до Балленкрайч обошелся ему в кругленькую сумму. Полет под гипнозом, когда ты, словно труп, лежишь в трюме, спеленатый сетью гамака по рукам и ногам, как багаж, даже такой рейс обошелся ему в две тысячи стипеллей. Дальнейшее путешествие будет стоить столько же, если не дороже.

Из недельной платы в восемьдесят стипеллей он мог откладывать семьдесят пять. Три недели уже прошли, а до вылета рейсом из Балленкрайча их оставалось двадцать четыре. Слишком долго для Маргариты — светловолосой, веселой, красивой Маргариты, которая ждет его на Земле.

Джонатан дал машине вертикальный взлет, пронесся вдоль ствола вверх, до третьего этажа. Дерево по-прежнему нависало над ним, будто он и не отрывался от земли, и Джонатан вновь испытал страх и восхищение — три недели, проведенные в тени гигантского ствола, не смогли притупить этих чувств.

Могучая дышащая масса пяти миль в диаметре, с корнями, уходящими до двенадцати миль вглубь (друиды их называют «жизнеобеспечением»), — так выглядело Дерево. Его крона разметалась в стороны и вверх на упругих сучьях — толщина каждого не уступала ширине Дворца Товэрэча — и нависала над стволом, как соломенная шляпа над старомодным стогом сена. Трехфутовой длины треугольные листья, ярко-желтые к верхушке, темнели у основания — зеленые, розовые, алые, черно-синие. Дерево было властелином горизонтов, оно раздвигало плечами облака и носило в головном уборе громы и молнии, словно гирлянду из серпантина. Это была душа жизни, сок жизни, торжествующая жизнеспособность, и Джонатан хорошо понимал, почему его обожествили восхищенные первопоселенцы Кайирилл.

Третий этаж. Теперь вниз, к площадке перед апартаментами жрицы Ильфейенн. Джонатан посадил машину, выпрыгнул и пошел по плиткам, инкрустированным золотом и слоновой костью.