Синкопа в унисон (СИ)

- Чушь!

- Хочешь, чтобы поняли и выбрали тебя.

- Я выбираю сам.

- Тогда выбери меня. Это очень хороший выбор.

Тони устало вздохнул и кивнул Стёпе.

- Хорошо, пусть будет свидание.

- Ура! – влез со своими восторгами телепузик, но это было простительно, момент-то радостный.

- Завтра в восемь я за тобой заеду. Форма одежды парадная: смокинг и бабочка, штаны необязательны.

- Очень романтично, - ухмыльнулся Разумовский.

- Думаешь, я не могу быть романтичным? Завтра убедишься, что ошибся.

- Это не может не настораживать, - тепло улыбнулось остроносое чудо.

- Завтра, - ещё раз напомнил Степан и, не прощаясь, умчался готовиться к предстоящему фейерверку. Сроки он себе поставил весьма критические, а успеть надо было многое. Главное, чтобы Тони не передумал.

Стёпа точно знал, чего он хочет. Так было почти всегда, и это помогало ему действовать эффективно. Сейчас он хотел добиться Тони, взять этот небоскрёб штурмом или, в крайнем случае, длительной осадой. Отступление было уже немыслимо, и главнокомандующий рискнул бросить силы всей армии на выполнение сложной задачи. К участию в миссии были привлечены и силы союзников, поставлены на уши друзья и знакомые. Вновь был выловлен Лёнечка, которому пришлось долго и вдумчиво вспоминать всё, что он знал и когда-либо слышал о привычках и предпочтениях Разумовского, а так же вызвонить нескольких общих знакомых и уточнить детали. В процессе Пупсик чуть не со слезами на глазах несколько раз был вынужден убедительно пищать, что он не гей и Тони его не интересует. Ну, это ничего, повторение – мать учения, пусть и сам запомнит, как следует.

Вновь были поставлены на уши все, кто не успел вовремя скрыться из города. В их задачи были внесены необходимые уточнения и для каждого была повторно уточнена важность их миссии и ответственность за жизнь и счастье одного конкретного Стёпы. Все прониклись, тем более, что данный конкретный Стёпа крайне редко просил за себя и никогда не напрягал по пустякам. Жизнь кипела, главнокомандующий строил войска, проводил смотры и снимал пенку с нерадивых исполнителей, превратив свою квартиру в главный координационный центр операции. К установленному сроку всё было готово, все четко знали порядок действий, цепочки оповещения налажены, каждая боевая единица замерла на исходной позиции в ожидании условленного часа Х или сигнала к действию.

Ровно в 20.00 свежеотмытый от городской грязи, сверкающий полированными боками и украшенный неброскими цветами в узких лентах, к подъезду Тони торжественно подъехал пикап. Из него важно вывалился Степан в белых туфлях, белых брюках, белой рубашке и чёрном галстуке-бабочке. К сожалению, пиджак нужного размера найти не удалось, а сшить попросту не успели. В руках он держал внушительных размеров букет, составленный на заказ из роз всевозможных оттенков с преобладанием тёмно-красного - любимых цветов претенциозного Разумовского.

Тони вышел только спустя десять минут, великолепный в своем светло-сером костюме, отлично гармонирующем с цветом глаз и светлыми волосами. Странно настороженно оглядываясь, подлетел к Стёпе, выхватил букет чуть ли не в половину его собственного роста, и, кинув короткое «Поехали», запрыгнул в машину. Великан проглотил заготовленную речь и послушно сел за руль. На машину и вокруг неё посыпался дождь из мелких белых полупрозрачных лепестков. Блондин хлопнул себя рукой по лбу и приглушённо прошипел из-под неё:

- Поехали уже отсюда.

Стёпа кивнул, чувствуя угрозу целостности своей тушки, и завел пикап. На выезде из квартала к ним присоединился кортеж мотоциклистов с белыми флагами, в центре которых красовались алые сердечки. Тони тихонечко хрюкнул и сполз по сидению вниз, прикрывшись цветами.

- Кстати, привет, - вежливо поздоровался великан.

- Угу, - промычали в ответ из-под букета. – Что это за свадебное буйство?

- Романтика, - злорадно сообщил Стёпа.

К известному ресторану на набережной подъехали, вереща клаксонами и мигая фарами. Вытаскивать Разумовского из машины пришлось силой, тот упирался и уверял, что его вполне устроит простая домашняя яичница с пивом. Но разрушать план тщательно продуманного мероприятия ему никто не позволил. Не зря же люди старались, пусть терпит свою романтику до конца.

Зал ресторана был полон посетителей, по его центру пролегала красная дорожка, ведущая в отдельный кабинет. Вдоль дорожки выстроились навытяжку официанты и повара. Гремел торжественный вальс. Сидящие за столиками с интересом поглядывали на вошедшую пару. Тони попытался сбежать, но такая реакция была предусмотрена: крепкий захват не дал ему далеко уйти, а портье услужливо закрыл перед его носом дверь. Обречённо вздохнув, блондин смирился и, зажмурив глаза, позволил поволочь себя по дорожке сквозь строй персонала, любопытные взгляды, раскаты музыки и новый дождь из нежных лепестков, теперь уже розового цвета. В отдельном кабинете он позволил себе слегка расслабиться и подарил Стёпе страстно-леденящий взгляд.

- Романтика? – скептически спросил он.