Синкопа в унисон (СИ)

Стёпа молчал. Хотя мог бы извиниться для приличия и налаживания контакта. Но он молчал, словно не сам по себе, а молчал рядом с Тони, вокруг Тони и о нём, о Тони. Это было просто очевидно. Его тепло ощущалось даже на расстоянии, проникало под кожу, будило кого-то доверчивого и наивного внутри. Может быть того самого четырнадцатилетнего мальчика, который осознал странность своих желаний, и искренне не понимал, что в них плохого. Никогда не понимал. И никогда не поймет. Он мечтал о любви, и несколько раз ему казалось, что он нашёл её. Он верил в свои силы перевернуть мир и заставить принять себя вот таким - не стыдящимся самого себя. А потом мальчик почти исчез. Спрятался внутри и никогда не поднимал головы. До этого вечера, этой ночи, этого человека. Опасный тип, этот великан. Выворачивающий наизнанку одним взглядом. И это если не считать тяжелой артиллерии в виде голоса. Нельзя расслабляться, если хочешь сохранить себя. Поэтому внутреннему мальчику Антоше было сделано ата-та и вынесено устное взыскание за излишнюю сентиментальность, а взрослый Тони переключился на мысли более практичные и существенные - на предвкушение предстоящей ночи. Всё-таки, если отбросить всю мистику и лирику, рядом с этим мужчиной практически било током и выносило мозг на три метра в безветренную погоду. И не о чем тут заморачиваться. Во всяком случае, пока ситуация этого не требует.

Когда прибыли на место, Разумовский был почти трезв и уже решил для себя всё. Это ощущалось даже в его движениях, в них вернулась нагловатая уверенность.

Подъезд был старым, давно не ремонтированным, но чистым. Единственная дверь на весь этаж немного удивила Тони. Степан это заметил и счел нужным пояснить, распахивая её перед гостем:

- У меня тут и жильё и небольшая студия. Очень удобно.

В квартире блондин молча оглядывался по сторонам. Каждая деталь интерьера была необычной. Вроде бы стандартные стеллажи и мебель из какой-нибудь Икеи и иже с ними (здесь могла быть ваша реклама), но каждая деталь выкрашена в свой цвет или покрыта орнаментом. Деревянные части были местами изрезаны узорами. Металлические - покрыты искусственной патиной. Типовые формы были максимально изменены. Стандартная обивка задрапирована разнообразными тканями или попросту перекрашена, покрыта яркими пятнами или рисунком поверх прежнего. Выглядело это гармонично, как переплетение старого и нового, дополнение обыденного необычным. Складывалось впечатление, что здесь живет человек, который всеми силами старается сделать свою жизнь ярче, используя подручный материал. И это жильё совсем не было похоже на своего хозяина, если судить по внешности и небрежности в выборе одежды. Так может не соответствовать внутреннее убранство музыкальной шкатулки какого-нибудь Фаберже, внешней оболочке в виде грубого ящика, сколоченного из добротных неструганных досок, вместо драгоценных пород древесины с инкрустацией. Или как столетнее вино в простом граненом стакане.

Больше всего Тони поразили стеллажи с книгами. Они стояли везде, где для них находился подходящий клочок пространства, и были забиты томами в два-три ряда. Причём, самыми разнообразными изданиями: от философии и математического анализа до любовных романов и детских рассказов.

- Ты все это прочёл? - задал он самый глупый в такой ситуации вопрос. Столько не читает никто.

- Да. И кое-что даже запомнил. Любая книга — умный друг: чуть утомит, она смолкает; она безмолвно поучает, с ней назидателен досуг, - спокойно сообщил великан.

Тони скептически хмыкнул, выражая свои сомнения в том, насколько эти строчки Лопе де Вега могут относиться к мат. анализу или учебнику химии за девятый класс. Хотя большой том "Анатомия человека" или подарочное издание "Казни и пытки" наверняка способны скрасить досуг человеку с богатой фантазией.

- Насмотрелся? Пойдем в кухню чай пить, - предложил книжный барон, и гость благосклонно кивнул, принимая приглашение.

Вместе они важно прошествовали до кухни бок о бок по широкому коридору и только в дверях, как дети, устроили возню за право войти первым. У каждого было своё преимущество. Тони был тощим и легко мог просочиться даже в узкую щель. Стёпа был огромен и столь же непринужденно мог загородить проход, этой самой щели не оставляя. Когда в кухне оказались уже левая рука, половина головы и колено блондина, губы его прошипели в придавившее их плечо великана:

- Вот и верь после этого людям! Я, как дурак, купился на варенье, поехал черт-те куда к малознакомому человеку и все ради того, чтобы жестоко разочароваться, - и драматично всхлипнул, в уме прикидывая как получше укусить жадину.

- Когда ты согласился, то ещё не знал про варенье, - резонно возразил последний и чуть крепче вдавил блондина в косяк.

- Но надеяться я мог? Секса ты тоже не обещал, а он будет.

Стёпа задумчиво поскреб щетину под подбородком.

- Ну, если ты так ставишь вопрос...- и отстранился, давая изрядно помятому Тони возможность пройти.

На кухне их встретил огромный рыжий кот с разорванным ухом, чинно восседающий за столом на добротном стуле, достойном габаритов хозяина.