Синон

Кошка все еще мяукала и скреблась. Звуки доносились откуда-то справа. Эрик обошел комнату и обнаружил спиральную лестницу, ведущую вниз. Затхлый запах усилился. Сёдерквист вспомнил, что примерно так пахнет одна разновидность грибов, которая часто встречается в здешних лесах. Он встал на верхнюю ступеньку лестницы.

– Фру Хагстрём, вы дома?

Ответа не последовало. Кошка скреблась все неистовее, и мужчина медленно пошел вниз. Там оказался зал с не менее просторными окнами, которые, однако, были задернуты гардинами. Посередине стоял большой обеденный стол и не меньше двух десятков стульев. И везде на стенах висели картины. Эрик остановился на нижней ступеньке и прислушался. Он знал, что совершает ошибку, чувствовал это всем телом. Ударивший ему в нос тошнотворный запах заставил его поморщиться. Мяуканье доносилось из коридора, в который вела дверь в дальнем конце зала. Проходя мимо стола, Сёдерквист споткнулся обо что-то скользкое. Нагнувшись, он обнаружил айпад. Треснувший дисплей был забрызган кровью. Эрик прислушался. Мяуканье перешло в жалобный скулеж. Теперь было трудно поверить, что эти звуки издает кошка, и мужчина подумал, что непременно должен ее выпустить. Но выходить в коридор не было никакого желания. Подсознательно – а возможно, даже уже сознательно – он знал, что именно распространяет такой ужасный запах.

Эрик прикрыл ладонью нижнюю часть лица и вышел из зала. Здесь обнаружились еще три двери: две по обе стороны коридора и одна в самом его конце. Мужчина заглянул в ближайшую. За ней оказалась небольшая комнатка с застеленной кроватью и креслом, по-видимому, предназначавшаяся для гостей. Жалюзи были опущены. Набравшись храбрости, Сёдерквист заглянул в комнату напротив, где стояла полная темень. Он щелкнул выключателем и в тот же момент отпрянул назад. Это была ванная – с большим зеркалом, двойной раковиной и джакузи как минимум на четырех человек. Но зеркало было разбито, а все помещение забрызгано кровью и еще какой-то коричневой жидкостью. У Эрика закружилась голова от нестерпимого запаха, и он прислонился к стене. В этот момент снова заскреблась кошка, теперь уже где-то совсем рядом.

Эрик взглянул в конец коридора, где оставалась еще одна, последняя дверь. Одним своим видом она будто приказывала ему: «Не ходи. Убирайся прочь. Забудь все, что ты здесь видел». Но он упрямо зашагал вперед, хотя ноги слушались его плохо. Взявшись за ручку, остановился. Ужас сжал его сердце в холодном кулаке. Тем не менее он сглотнул, толкнул дверь и переступил порог последней комнаты.

Все оказалось гораздо ужаснее и одновременно проще самых невероятных его фантазий. Эрик зажал рот обеими руками. Тощая сиамская кошка пробежала мимо него и исчезла в темноте коридора, а сам он замер посредине большой спальни. Окна закрывали задернутые гардины, но солнце пробивалось сквозь щели между ними. Стены, пол и вся мебель в комнате были забрызганы кровью, и повсюду валялась разорванная в клочья и окровавленная бумага. На журнальном столике и на ковре было что-то вроде высохшей рвоты, а на кровати, среди перепачканного постельного белья, лежала Филиппа Хагстрём – почти голая, если не считать трусов серебристого цвета. Ее лицо было синим, выпученные глаза уставились в потолок, нижняя челюсть отвисла, а язык распух и вывалился изо рта. Все тело женщины было покрыто огромными черными волдырями. Эрик попятился. Крик – не то его собственный, не то Филиппы – отозвался эхом у него в голове. Не помня себя от ужаса, он выскочил в коридор, а потом в столовую, спотыкаясь, вбежал по лестнице, пересек гостиную, натыкаясь на гипсовые фигуры, и – через прихожую – выскочил во двор.

– Эй! Ты чего? Разве можно так пугать киску?

Перед ним стоял улыбающийся Йенс с сиамской кошкой на руках. Взглянув в лицо своего друга, он сразу посерьезнел:

– Что там случилось?

Сёдерквист не отвечал. Вместо этого он закрыл лицо руками, словно защищаясь, и помчался к машине. Но не добежал – ноги его подкосились, и мужчина опустился на землю, прислонившись к нагретой солнцем дверце кроссовера. Он ничего не видел, кроме расплывшегося лица Вальберга, которое мелькало у него перед глазами белым пятном и что-то кричало.

– Что? Что ты видел?

Эрик вытянул руку в направлении дома:

– Там…

Йенс испуганно посмотрел в ту сторону:

– Что? Что там?

– NcoLV, – тяжело выдохнул Сёдерквист.

Акротири, Кипр

Огромный «Чинук»[15] мягко опустился на асфальтированную площадку в конце трехкилометровой посадочной полосы, но от грохота сдвоенных турбодвигателей все так же закладывало уши. Акротири – важнейший аэродром НАТО на Кипре. У пилота не было намерения задерживаться здесь надолго – только высадить пассажира и сразу же вернуться на израильскую базу в Тель-Нофе. «Чинук» – один из мощнейших вертолетов, с общей грузоподъемностью больше двадцати двух тонн, но его сегодняшний груз составлял не более семидесяти килограммов, с учетом сумки, которую пассажир нес на плече.