Синон

Сёдерквист замигал фарой и повернул на Сольну. Наверное, ему следовало позвонить на остров самому и удостовериться, что всё в порядке. Он потянулся за мобильником, который лежал на пассажирском сиденье, но в этот момент раздался сигнал. На дисплее высветилось: «Афтонбладет». Эрик нажал на тормоз и испуганно спросил в трубку:

– Йенс?

– Нет, это не Йенс, – ответил незнакомый мужской голос. – Это Калле Эберг, ты меня не помнишь?

Эрик свернул в ворота Каролинского института, высматривая свободное место на парковке.

– Привет, Карл. Конечно же, я тебя помню.

Он припарковался на месте, предназначенном, судя по всему, для сотрудников института, после чего поднес телефон к другому уху и отрыл дверцу:

– Чем могу быть тебе полезен?

– Ты случайно не знаешь, где Йенс Вальберг? Мы в редакции уже начинаем за него волноваться.

Сёдерквист уже пересекал площадку перед главным входом. Ветер трепал воротник его куртки.

– К сожалению, нет. Я ищу его повсюду и сам обеспокоен не на шутку.

Карл фыркнул:

– Ну, Йенс вообще имеет обыкновение пропадать. Можно сказать, это его метод работы. Скоро он объявится, и думаю, ему будет чем нас порадовать.

Эрик остановился у входной двери. Часы показывали начало третьего, и он был вынужден прервать разговор.

– Передать ему что-нибудь, когда объявится?

– Попроси срочно мне перезвонить, – сказал Эберг. – Есть информация о той аварии.

Друг Йенса замер, не донеся руку до двери.

– Что за авария?

– Он просил разузнать о том профессоре… Его машина врезалась в бетонную стену неподалеку от Уппсалы. Йенс в курсе. Он просил меня заняться этим делом.

– Йенс звонил тебе и просил заняться этой аварией?

– Нет, он прислал эсэмэску. Написал, что находится в лаборатории, но профессор, которому он назначил встречу, погиб в дорожной аварии. Он просил меня уточнить детали.

Эрик повернулся в сторону парковки. На город опускались сумерки, хотя времени было чуть больше двух. Пахло дождем. Ветер рвал красно-белые вымпелы на флагштоке возле автобусной остановки. Одинокий велосипедист перевернулся напротив входа в главное здание.

– Когда ты получил это сообщение? – спросил Сёдерквист.

– Погоди-ка… – В трубке послышалась возня. – Вчера в половине первого.

– Карл, могу я спросить тебя, что ты нарыл? Я имею в виду аварию…

– Там был самый настоящий взрыв. Полиция полагает, что парень заснул за рулем – накануне он много работал. Никаких следов торможения на трассе. То, что осталось от машины, забрали в участок. Они не усматривают никакого преступления, так что дело в ближайшее время будет сдано в архив. «Астон Мартин», ты понимаешь? Такое впечатление, что ему попала в глаз соринка. Тем не менее в багажнике удалось обнаружить кое-какие неповрежденные вещи. Одну минуту… – В трубке зашелестела бумага, а потом снова послышался голос Эберга: – Нераспакованный сифон, коробка с кафелем для ванной, пакет с грязным бельем и портфель. В портфеле оказался ноутбук. Все, кроме последнего, передано вдове. От ноутбука она отказалась в пользу работодателя.

– И полиция уже передала его в «Крионордик»?

– Нет. Челль, мой приятель из полиции Уппсалы, полагает, что ноут заберут послезавтра. Это не настолько важно. В конце концов, полиция – не какая-нибудь курьерская служба. Думаю, приедет кто-нибудь из «Крионордика» и заберет его.

Эрик понизил голос:

– Йенс готовил разоблачительный материал о «Крионордике». И вот теперь профессор, у которого он собирался взять интервью, мертв. Он попал в автокатастрофу буквально за несколько часов до назначенной встречи с Йенсом. А теперь еще и Йенс пропал. – Сёдерквист вздохнул. – Что касается ноута… Я был бы рад ознакомиться с его содержимым, прежде чем полиция передаст его «Крионордику». Может твой приятель это устроить? – Карл не отвечал, и Эрик заговорил громче: – Подумай о Йенсе. Что, если ему сейчас нужна наша помощь?

– Я посмотрю, что можно сделать, – тихо ответил его собеседник. – Передай Йенсу, чтобы перезвонил мне, как только объявится.

Разговор завершился. Сёдерквист спрятал мобильник в карман куртки и вошел в дверь главного корпуса.

* * *

Из окна тесного кабинета Эрик бросил взгляд в сторону моста Сольнабрун. Час пик миновал, и поток машин на Е4 заметно поредел, причем все они ехали с зажженными фарами. Стокгольм лежал, окутанный мраком. Город словно накрыли огромным лиловым куполом. Шел дождь, и по оконному стеклу текли тоненькие ручейки воды.

Кабинет Сальгрена насквозь пропах кофе и был завален папками, книгами и журналами. Под всем этим хламом возле окна можно было различить очертания узенького письменного стола, а возле него – своеобразного по форме и, безусловно, очень эргономичного стула. Второй стул, для посетителей, почти не просматривался под кипой папок и прочей бумаги, которую хозяин кабинета решительным движением отправил на пол.

Теперь Свен Сальгрен, скорчившись, сидел на эргономичном стуле и, шевеля губами, вглядывался в текст на мониторе. Эрик же не мог думать ни о чем другом, кроме как о двух женщинах в дальних шхерах. Свен заговорил, не сводя глаз с экрана:

– Все мы безмерно благодарны вашей жене. Безмерно…