Синопсис Дарби Исход

Краткое изложение глав 33, 34 в отношении положения Моисея

Полезно проследить здесь порядок событий в отношении положения Моисея. Итак, Моисей разбивает скрижали, левиты по его призыву убивают своих друзей и родственников, затем Моисей ставит скинию вдали от стана. Туда сходит столп облачный (глава 33,9). Там была заложена основа всего: во-первых, на абсолютной суверенной благодати и, во-вторых, на характере личных отношений Моисея с Богом. Это происходило у входа в скинию вне стана. Потом, в 34-й главе, Моисей опять восходит на гору, и там, когда он находится в этих отношениях, заключен с помощью посредника полностью новый завет, связанный с управлением, основанный на характере Бога, и закон помещен в ковчег. В принципе, израильтяне снова вернулись под закон; истинное искупление, конечно же, не было совершено Моисеем (глава 34,10-17). Но Израиль никогда не находился надлежащим образом и непосредственно под заветом закона, а только через посредника, как это представлено в главе 34,5-10, хотя, конечно, заповеди были перед ними как их правило. Однако этот новый завет, о котором говорится в главе 34, являлся тем, под чем они находились, что касается закона; а следовательно, они, как под законом, являлись отступниками и оставленными Богом, прежде чем они получили его, а Моисей и облако присутствия Бога были вне стана. Народ искал Бога и шел туда. Новый завет, о котором говорится в главе 34, характеризуется полным отделением от всякого смешения с идолопоклонническим народом, а также посвящением. В Исх. 23 им было сказано разрушать их жертвенники и служить Сущему, который истребит эти народы. Однако не это характеризует этот завет. Важно видеть, что Бог отходит к своей суверенной благодати, чтобы пощадить израильтян. Но это имело место у входа в скинию и с одним только Моисеем, на этом основывался завет милосердного управления. Тот был на горе. Народ был только у подножия. Не было истинного основания для отношений; ибо закон, который мог бы являться этим основанием, был нарушен, и не было никакого искупления, и не могло быть. Моисей имел особое откровение благодати. Но оно, по-видимому, было личным и нигде не записано.

Израиль снова помещен под закон с добавлением управления терпения и благодати

Я хотел бы немного остановиться на разговорах Моисея с народом, потому что (и это очень важно отметить) Израиль не входил в землю обетованную под Синайским заветом, то есть единственно под законом (ибо все это происходило у подножия горы Синай); он был нарушен, как только он был дан им. Именно под заступничеством Моисея они были способны вновь найти путь туда. Однако они снова помещены под закон, но к нему добавлено управление терпения и благодати. Во Втор. 10,1 мы видим, что речь больше не идет о том, чтобы открыто ввести закон в стан, где Бог был обесславлен. Его следовало положить в ковчег согласно предопределенным планам Бога, чтобы позволить народу, несмотря на их жалкое состояние, приблизиться к Нему, хотя лишь снаружи, к медному жертвеннику. Моисей пребывает на горе с Сущим, всецело предавшись созерцанию Бога, такому, как Он открывался его глазам. Теперь Моисей не был занят указаниями, которые Бог давал ему по поводу различных частей скинии, но был занят Богом согласно откровению, которое Он дал о себе; он не ел и не пил, он находился в состоянии над природой, в котором плоть не может оказывать влияние, был отделен некоторым образом от человеческой природы. Сущий заново пишет свой закон на приготовленных Моисеем скрижалях. Но результат этого общения Моисея с Богом был явлен: кожа его лица сияла, когда он спускался с горы. Однако здесь это была слава, так сказать, внешняя и связанная с законом, отличающаяся от славы самого Сущего в личности Иисуса. Таким образом, Израиль не мог созерцать ее. Мы находимся в совершенно ином положении: для нас больше не существует завесы [в 2Кор. 3, слово, переведенное как «покрывало», в греч. и в англ. может быть также переведено как «завеса»], и мы с открытым (то есть, без завесы) лицом созерцаем славу Господню. Ибо эта слава теперь используется не для подтверждения закона в совести, ибо это делала слава, сиявшая на лице Моисея; только народ, вследствие этого, не мог ни вынести ее, ни понять образы благодати; когда закон (как правило человеческой праведности) был нарушен, и отстранен как основание отношений с Богом, и помещен в ковчег, они превратили образы благодати в закон, как обычно делают люди. Та слава, которую мы видим, является доказательством устранения грехов и божественной праведности, ибо она видна в Том, кто понес наши грехи и является для нас этой праведностью. В этом отношении, мы скорее находимся в положении Моисея, когда он входит во святое святых.

Исход — Главы 35 — 40

Удел народа при посреднике