СИНС

На стене напротив кровати висит плазменный тофет диагональю тридцать два дюйма. Пэлле почти не смотрит его – там слишком много политики и рекламы. Единственное время, когда она увлекалась политикой, было на четвертом курсе университета, когда у нее была политология. Ей нравилась политология, но после сдачи экзамена политика перестала интересовать Пэлле. Единственная передача, которую она никогда не пропускает – «Кто? Кого? Как? Куда? Зачем и почему?».

На комоде возле окна расположилась клетка Лаки. Это ее домашний любимец. Толстый и наглый, но чертовски обаятельный шиншилл. Пэлле взяла Лаки из приюта для грызунов, когда он был совсем маленьким.

На одной прикроватной тумбе поселился капризный цветок Гардения. На второй Пэлле решила поставить фотографию своего папы. Но папы у нее не было. Точнее, конечно же, был… биологический. Где-то в Центральной Сибири, но она никогда его не видела, даже на фотографии. Только мама рассказывала, что он голубоглазый блондин. Пэлле оказалась результатом несдержанного порыва страсти. И, если бы ее мама решила сделать аборт, то Пэлле ди Тигрэ закончила бы свою короткую жизнь на стадии эмбриона, так никогда и не увидев солнца.

Так и не выбрав между Чаком Палаником и Виктором Пелевиным, Пэлле поставила два портрета на тумбочке возле кровати. «И все-таки хорошо, что я никогда не видела и не знала своего отца, – думала Пэлле. – У меня зато есть возможность выбрать его самостоятельно. У многих такой возможности нет».

Третья комната – комната для боя и медитации. Там нет вообще никакой мебели. Комната небольшая – двенадцать квадратных метров. Во всю левую стену располагается огромное зеркало. Несколько спортивных тренажеров и коврик для фитнеса размещены в хаотичном порядке. Музыкальный центр стоит на полу возле окна.

10

Пэлле прошла в спальню, подошла к клетке, чтобы поздороваться с Лаки. Пушистый зверек читал книгу «Животные и их люди. Психология влияния на хозяина» Поля Чалдини.

– Привет, Лаки, – ласково поздоровалась Пэлле.

– Угу, – промычал тот, не отрывая глаз от книги.

– Хочешь пончик?

– Давай! – оживился зверек.

– Тебе какой? – Пэлле открыла перед ним свою большую коробку пончиков.

– Давай все! А я уж тут разберусь! – радовался Лаки, прыгая по клетке и виляя пушистым серым хвостиком.

– А жопа у тебя не слипнется? – язвительно улыбаясь, спросила Пэлле. – Шоколадный будешь?

– Буду! Давай!

Пэлле вручила в маленькие лапки Лаки заветный пончик, и тот сразу принялся уплетать его за обе щеки, закрывая черные глазки от удовольствия. И, несмотря на то, что пончик был размером примерно с Лаки, он довольно быстро управился с угощением.

Гардения мирно спала, но услышав их разговор проснулась и сразу стала предъявлять свои требования:

– Эй! Ну-ка, полей меня!

– Привет! – поздоровалась Пэлле, взяла лейку и налила в горшок с цветком немного воды.

– Чего? Без удобрения? Жадина!

Пэлле пошла на кухню. Открыла банку кошачьих консервов, и выложила содержимое в миску Пушка. Кот замурлыкал и стал уплетать свой ужин. А Пэлле заварила себе большую чашку чая, села за стол и погрузилась в раздумья, поглощая пончики один за одним.

«И все-таки я ему нравлюсь! – убеждала себя Пэлле, запивая чаем “желтого карлика”. – Он всегда так загадочно улыбается, когда меня видит. Я по глазам вижу, что нравлюсь. Может, он не проявляет инициативу, потому что стесняется или боится получить отказ? А я тоже стесняюсь первая подойти. Так и будем всю жизнь друг-другу нравиться и стесняться? Надо что-нибудь придумать!».

Глава III. Рабочие будни девушки-самурая

Все люди еще теперь, как и во все времена, распадаются на рабов и свободных; ибо кто не имеет двух третей своего дня для себя, тот – раб, будь он в остальном кем угодно: государственным деятелем, купцом, чиновником, ученым.

Фридрих Ницше «Человеческое, слишком человеческое»

1

Сегодня приятный солнечный денек. В чудесном настроении Пэлле пришла на работу. Завод по производству ненужных материалов работал в обычном режиме, то есть не работал. Кто-то из рабочих копошился в аппарате, делая вид, что пытается его починить. Остальные валяли дурака. Но Пэлле данная ситуация нисколько не расстроила, потому как, если не работает завод, то ей нечего и проверять на качество. То есть она может тоже валять дурака и ничего ей за это не будет.

– Здравствуйте! Доброе утро! – приветствовала Пэлле своих коллег, которые встречались ей на пути в лабораторию.

– Доброе утро, Пэлле! – приветствовали ее коллеги.

– Хин чао бусан! – крикнула Пэлле вьетнамцу Ли, который копошился в «Шайтане», и помахала ему рукой.

– Хин чао, Пэлле! – крикнул Ли в ответ.

– Гутен морген! – поздоровалась Пэлле с немцем Фридрихом, пожала ему руку.

– Гутен морген, Пэлле! – ответил Фридрих, добродушно улыбаясь.

Заглянула на «Малимо»: