Сионизм в век диктаторов

Теперь как глава еврейского отдела службы безопасности он начал изучать древнееврейский язык и собирать пластинки с песнями на этом языке; когда его бывший компаньон и гид Курт Тухл ер посетил в 1934 г. его кабинет, гостя приветствовали мелодии знакомых еврейских народных песен ¹⁶. На стенах были развешаны карты, показывающие,

как быстро растет сила сионизма внутри Германии ¹⁷. Фон

Мильденштайн был верен своему слову: он не только писал хвалебные статьи о том, что он видел в сионистских колониях в Палестине, но и убедил Геббельса напечатать его отчет в виде серии из 12 частей в собственной газете «Дер ангрифф», ведущем органе нацистской пропаганды (с 26 сентября до 9 октября 1934 г.). Его пребывание среди сионистов показало человеку из СС «путь к излечению существующей несколько веков раны на теле мира: еврейского вопроса».

Просто поразительно, как кусок хорошей еврейской земли под его ногами мог влить жизнь в еврея: «Земля преобразила его и ему подобных в течение десятилетия. Этот новый еврей будет новым народом» ¹⁸. В память об экспедиции барона Геббельс велел отчеканить медаль: на одной стороне изображение свастики, на другой — сионистская звезда ⁹

.

В мае 1935 г. Рейнхардт Гейдрих, который тогда был главой службы безопасности СС, позже приобретший позорную известность «протектора» чешских земель, включенных в рейх, написал статью «Видимый враг» для газеты «Дас шварце кор», официального органа СС. В ней Гейдрих, оценивая различные течения среди евреев, сравнивал аосимиляционистов с сионистами. Его пристрастие к сионизму не могло бы быть выражено в более недвусмысленной форме:

«После захвата власти нацистами наши расовые законы значительно подорвали непосредственное влияние евреев. Но… вопрос, по мнению автора, все еще остается: как можем мы отвоевать нашу старую позицию… Мы должны разделить еврейство на две категории… на сионистов и тех, кто выступает за ассимиляцию. Сионисты придерживаются строго расовой позиции, и, эмигрируя в Палестину, они помогают строить свое собственное еврейское государство».

В заключение Гейдрих высказал трогательное пожелание:

«Недалеко то время, когда Палестина снова сможет принять своих сыновей, которых потеряла более чем тысячу лет назад. Да осенят их наши добрые пожелания и наше официальное благословение»²⁰.

«Неприятная почесть для сионистов — быть выделенными в число тех, кого одаривают благосклонностями»

Нюрнбергские законы от сентября 1935 г., последние мазки антиеврейского законодательства Германии перед второй мировой войной, защищались нацистами как выражение их просионизма. Они по крайней мере были молчаливо одобрены более мудрыми среди самих евреев. Действительно — и, разумеется, это было более чем простым совпадением, — все общенациональные еврейские органы в Германии, за исключением «Рундшау», были временно запрещены в день провозглашения законов. В «Рундшау» были опубликованы принятые в Нюрнберге антиеврейские ограничительные законы с комментариями Альфреда Берндта, главного редактора Германского информационного бюро. Берндт напоминал, что только двумя неделями ранее все ораторы, выступавшие на Всемирном сионистском конгрессе в Люцерне, повторяли, что на евреев всего мира необходимо смотреть как на единый народ, сам по себе, независимо от того, где он проживает.

Между тем, пояснил он, все, что сделал Гитлер, заключалось в том, чтобы «удовлетворить требования Всемирного сионистского конгресса, придав живущим в Германии евреям статут национального меньшинства»²¹.

Одним из аспектов законов, теперь давно забытых, но. в то время привлекших большое внимание, был тот факт, что отныне только два флага были разрешены в третьем рейхе—

знамя со свастикой и сине-белое знамя сионистов. Это, конечно, сильно взволновало ООГ, надеявшегося, что это был признак, что Гитлер вот-вот договорится с ними. Но многие иностранные сионисты посчитали это оскорбительным унижением, что достаточно хорошо отражено в «Конгресс буллетин», собственном органе Уайза: