Сирена (ЛП)

— Я доверяю тебе. — Она деликатно сделала паузу. — В какой-то степени.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Что ж, я определенно верю, что ты защитишь меня в случае попытки похищения. Я верю, что ты оплатишь счет, когда консультационная работа будет завершена. И я верю, что ты не расскажешь миру, что я Сирена.

— Я просто чертовски взволнован всем этим доверием.

— А что ты хочешь?

— Тебя. — Он притянул ее ближе. — Я хочу тебя, Элла Морган, но не могу предложить тебе никаких долгосрочных гарантий.

Она холодно улыбнулась. — Я такая же, как и ты, когда дело касается долгосрочных гарантий, помнишь? У меня тоже нет расширенной гарантии. Такие женщины, как я, до чертиков пугают нормальных мужчин. А не совсем нормальные пугают меня до чертиков.

— Ты меня не пугаешь. А я тебя пугаю?

Она посмотрела на него, чувствуя жар, между ними. — Такими темпами они могут поджечь комнату, — подумала она.

— Ты абсолютно уверен, что я тебя не пугаю? — прошептала она.

— Я никогда в жизни не был более уверен ни в чем.

Она обвила руками его шею. — Итак, вот мы, пара людей, которые должны бояться друг друга до смерти. Если бы у нас было хоть немного здравого смысла, мы бы оба бежали в противоположных направлениях.

— Не знаю, как ты, но я никуда сегодня не уйду — если только ты не выставишь меня за дверь.

— Нет, — сказала она. — Не сегодня.

Он сильно прижал ее к своей груди и захватил ее рот своим. Они оба полыхали, и опьяняющий жар ауры Рэйфа столкнулся с ее собственным энергетическим полем в чувственном бою.

Она смутно осознавала, как Рэйф развязывает пояс ее халата. Он упал на пол у ее ног. За ним последовала чопорная простая хлопчатобумажная ночная рубашка, которую она купила в Сёздей-Харбор.

А потом ее раздели догола, и сильные руки Рэйфа нежно скользили по ее телу. Его прикосновения были одновременно жестокими и болезненно нежными. Когда она вздрогнула от предвкушения, он застонал и прижался ртом к ее горлу.

— Ты такая мягкая, — сказал он хриплым голосом. — Я знал, что так будет. Ты никогда не узнаешь, сколько раз я тянулся к тебе во сне за последние три месяца. Но ты всегда была слишком далеко.

— Ты грезил обо мне?

— Каждую ночь.

Он обхватил грудь рукой, наклонил голову и поцеловал сосок. Она судорожно вздохнула.

— Рэйф.

— Спой для меня, Сирена.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Я же сказал тебе, я тебя не боюсь.

— О, Рэйф. — Она просунула руки под нижний край его футболки и прижала ладони к его гладкой мускулистой спине. — Хватит. Этого более, чем достаточно.

— Мы еще даже не начали.

Он подхватил ее на руки и легко опустил на смятую кровать. Несколькими быстрыми и эффективными движениями он избавился от обуви, снял джинсы, трусы и футболку. Одежда беспорядочной кучей упала на пол.

Он был твердым и прямым. У нее перехватило дыхание от размеров и силы этого человека. Ее охватило волнение, смешанное с шепотом женского трепета.

Прежде чем она успела усомниться в мудрости своих действий, Рэйф опустился на кровать.

Это было так, как будто он перенес в комнату всю силу шторма бушевавшего снаружи. Он навис над ней, открыл свой талант и занялся с ней любовью со страстью, не похожей ни на что, что она когда-либо знала, и не могла себе даже представить.

В его поцелуях были молнии, а в руках — электричество. Ее чувства метались, словно подхваченные ураганным ветром. Когда он нашел губами тающую сердцевину между ее бедер, она едва сдержала крик.

— Спой для меня, — сказал он.

Напряжение, нарастающее внутри нее, было непреодолимым. Она почувствовала, что начала терять контроль, и ее охватила паника. Она никогда не позволяла себе терять контроль. Это было слишком опасно.

Словно зная, что выигрывает битву, Рэйф был неумолим.

— Спой, — сказал он мягким, хрипловатым голосом, который привел ее в трепет. — Все хорошо. Ты в безопасности. Я не позволю тебе упасть.

Он скользнул в нее пальцами, раскрывая и растягивая ее.

Буря пронеслась над ней, сквозь нее; прошила ее ауру. Но Рэйф крепко держал ее, наслаждаясь высвобожденной им элементарной женской энергией.

И она запела.

Это была песня, не похожая ни на одну из тех, что она когда-либо пела раньше, песня, черпавшая силу из дальних уголков спектра, песня света и тьмы. Песня жизни.

Где-то посреди потока паранормальных мелодий она почувствовала, как Рэйф скользнул вверх по ее телу и медленно, сильно вонзился в ее влажное, тугое тепло. Она кончила снова.

— Сирена, — сказал Рэйф. — Моя сладкая Сирена.

Он глубоко входил, снова и снова. Его кульминация поразила их обоих. Ударные волны резонировали через обе их ауры. Тогда она поняла, что, по крайней мере, на несколько минут он ослабил хватку, которую удерживал на самообладании. Он воспарил.

Она обвила его ногами, держа изо всех сил, и запела свою тихую, парящую песню. Музыка подавила бы ауру любого другого и отправила бы его в забвение. Но Рэйф, казалось, черпал силу из диких нот, точно так же, как она черпала силу из лихорадки в его ауре.