Сирена в котелке

— Что ты натворил? Зебру для зоологического парка из гражданина сделал!

А он еще обиделся и возражает:

— Посмотрите на этого графа Монте-Кристо! Трубочист ему мешает. Ты что думаешь, я с прогулки иду? Я работал!

— Что не с прогулки, это каждому ясно. Но почему ты требуешь уважения к своей работе, если мою не уважаешь и вводишь меня в расход?

Подошел кондуктор и хотел трубочиста высадить из вагона. Но тот вышел сам, только напоследок чихнул два раза да так, что у всех пассажиров лица стали в черный горошек.

Вообще трубочист, может, и приносит счастье, по только не в трамвае.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1953

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Раковина

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

С упаковкой вообще стало лучше. Но что поделаешь, если некоторые товары, несмотря на самые искренние желания продавцов, упаковать просто невозможно. Например, раковина. Понятно, я не имею в виду раковину морскую, я имею в виду раковину туалетную, так называемый унитаз. Ничего особенного — красивый белый фаянсовый предмет аэродинамической, можно сказать, формы, внизу суживающийся, заканчивающийся с одной стороны коленом трубы, а с другой — красивой полированной доской, но для переноски вещь неудобная. И запаковать ее невозможно. Нет слов, ее не покупают каждый день, но иногда приходится. Совсем недавно я попал именно в такую ситуацию. Старая наша раковина треснула еще во время войны. Правда, она еще послужила некоторое время, но под конец все же развалилась. Нужно было купить новую. Пришлось побегать по магазинам, но труды были вознаграждены, я нашел раковину — мечта! Продавец вручил мне ее с чарующей улыбкой — и тут началась так называемая геенна.

Я вышел с раковиной на улицу и стал искать такси. Но таксисты, которых я останавливал, отворачивались от меня с презрением. Наконец какой-то добрый гражданин пришел мне на помощь. За скромный гонорар он согласился отнести мою покупку домой.

Мало того, что подобная раковина пробуждает в прохожих живой интерес, она обладает еще одним свойством: не дает себя нести, просто не известно, как ее ухватить. Сперва мой избавитель уместил ее на правом плече, потом на левом, но, как видно, ему было очень неудобно, и в конце концов он надел ее себе на голову наподобие огромного древнеримского шлема. Мы тронулись в путь: я шел первым, гражданин в шлеме за мной. Но едва мы свернули на Ерусалимские аллеи, как мне повстречался приятель, страшный пустомеля. Он схватил меня за пуговицу пальто и начал рассказывать какую-то историю. Человек в раковине терпеливо стоял за мной. Не было ни одного прохожего, который бы не поинтересовался моей покупкой. Некоторые даже подходили поближе, стучали, как знатоки, согнутым пальцем по фаянсу и спрашивали моего адъютанта:

— Где пан достал унитаз? Сколько пан отдал?

— Это унитаз не мой, а того пана, — звучал из глубины раковины, как из колодца, пропитой бас. В то же время вытянутая рука показывала на меня.

Когда собралась солидная толпа, я вырвался из рук приятеля, оставив ему пуговицу. Преследуемые полными зависти взглядами, мы добрались наконец до остановки и вошли в трамвай. Тут раковина вызвала не меньшую сенсацию и еще большее веселье. Но так как колено беспрерывно цепляло за ремень звонка и вагоновожатый то останавливал, то отправлял трамвай в самых неподходящих местах, мой помощник вынужден был снять раковину с головы и держать ее перед собой. Некоторое время мы ехали молча, но вдруг мой подручный покраснел, затем побледнел и нервно шепнул мне:

— Держи, пан, товар!

— Что случилось?

— Штаны у меня падают, резинка лопнула из-за этой холеры-раковины.

Я не успел подумать, что мне предпринять, как фаянсовый груз оказался уже у меня в руках.

Я согнулся под тяжестью, а мой носильщик тем временем пытался совладать с падающей частью гардероба. Кое-как справившись с этим делом, он коротко бросил мне:

— Дальше не поеду — не только резинка, все пуговицы отлетели.

И выскочил из трамвая. А я остался один на один с унитазом.

Что было дальше, трудно описать. На всех остановках, будто сговорившись, в трамвай входили одни мои знакомые. И как назло те, которых я не видел много лет. Когда наконец в вагон вошла красивая женщина, за которой я потихоньку волочился, я выпустил из дрожащих рук унитаз, поставил на пол и отодвинулся от него как можно дальше. Но пассажиры со всех сторон начали кричать:

— Эн, уважаемый, забери-ка свой трон, все за него цепляются.

Пришлось опять протиснуться к унитазу. Тут взял слово кондуктор:

— Эй, гражданин! Почему вы два места занимаете? Садитесь на свой товар, будет просторней.

В полубессознательном состоянии я уселся. И в это время в трамвай вошла целая толпа провинциалов, видимо, какая-то экскурсия. Руководитель посмотрел на меня взглядом, полным восторга и гордости, и обратился к своим экскурсантам:

— Обратите внимание, граждане, какие удобства уже оборудованы в трамваях нашей столицы. Правда, еще не установлена соответствующая кабина, но будет! Не сразу Краков строился.

Я выскочил из трамвая на ходу.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1951

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀

Геня на парашюте

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀