Дмитрий Вощинин

Сиреневый ангел

"Время срезает цветы и травы

У самого корня блестящей косой:

Лютик влюбленности, астру славы…

Но корни все целы – там под землей."

Зинаида Гиппиус

Алексей Петрович только что проснулся и лежал в раздумьях. Год назад он вышел на пенсию и уже привык не торопиться по утрам, считая это время самым благодатным. Мысли переполняли его, поднимая до ощущения себя частицей вселенной и нежно опуская к планам предстоящего дня. Теперь он точно знал, что обычная утренняя спешка и даже размеренность дня находиться в глубокой оппозиции к истинному пониманию жизни. Более того, сам временной период биологической жизни представлялся ему загадочной и необъяснимой искрой, после которой существование не должно прекратиться в безвременном потоке феномена бесконечности.

«Мысль, как составная часть информационного пространства вселенной – вовсе не биология, а что-то несовместимое с материальным ощущением…Она рождается будто навеянная тобой и одновременно кем-то свыше … Это так просто и одновременно непостижимо» – обволакивало его словно безмятежное облако.

Помимо приходящих мыслей после пробуждения он чувствовал невнятную тревогу из-за только что виденного сна.

«Сны подспудно обнажают скрытые от самого себя мысли,…а они – начало поступков…» – вспоминал он философию ДАО, глядя в створ светлеющего окна.

Во сне он спешил на самолет, но какая-то неведомая сила мешала ему. Напрягаясь в попытках избежать опоздания, все новые и новые препятствия не оставляли возможности противостоянию. Память не оставила следа, удалось ли успеть.

Неожиданный телефонный звонок перевел его в реальность.

– Пап, посиди с Владиком … В школе карантин, а у меня работа… и сегодня, возможно, допоздна…

– Конечно, – согласился отец.

– Он дома… Побудь денька два с ним у меня.

– Хорошо.

Молодой пенсионер довольно быстро собрался и уже скоро входил в квартиру дочери.

Десятилетний внук только что встал с постели. Едва понимая, что не надо идти в школу, где он проводил большую часть дня, включая продленку, кружки и секции, мальчик в преддверии свалившейся на голову свободе, возбужденно и радостно ходил по квартире.

– Ты завтракал? – поинтересовался дед.

– Нет.

Алексей Петрович посмотрел в холодильник и решил не мудрствовать.

– Сейчас приготовлю яичницу.

– Давай, – безучастно отозвался внук.

Дед не удивился ответу. Его озадачило равнодушие. В этом он усмотрел определенный тупик взаимопониманий с мальчиком. Он вспомнил свое детство, любимые блюда мамы, и с какой радостью он бежал утром к столу.

– А хочешь, я приготовлю тебе гоголь-моголь? – внимательно посмотрел он на внука.

– Что это? – скривился мальчик.

– А вот увидишь,… но для этого придется немного поработать.

– Это как?

Алексей Петрович, конечно, не нашел на кухне известного в его детстве граненого стакана. Он взял кружку.

– Вот смотри, – он отделил два желтка и засыпал их сахарным песком.

Внук внимательно смотрел. Это уже нравилось деду.

– А теперь ложкой растирай песок и смешивай с желтками.

– Как?

Дед показал, но внук начал крутить ложкой без особой охоты. Тогда Алексей Петрович сам быстро и ловко стал взбивать желтки. Детство всплыло в его глазах: эта процедура всегда была предметом соревнования с братом.

Через минуту дед протянул кружку внуку.

– Попробуй.

Внук осторожно взял на край ложки светло-желтую смесь.

– Вкусно! – заблестели его глаза.

– Вот и прекрасно, – наливая чай, порадовался Алексей Петрович.

При этом он уже с удовольствием отмечал появление здорового детского аппетита.

– Владик, а как дела в школе? – продолжал наступать дед.

– Нормально…

– Ну, а вообще?

– Вообще…Нормально.

Так получилось, что Алексей Петрович давно не видел и тем более не разговаривал с мальчиком. Вслушиваясь в уклончивые ответы, он почувствовал нарастающую замкнутость и понял, что внук повзрослел и теперь с ним надо начинать разговаривать серьезно: «Учитель приходит, когда ученик готов».

– Давно ли ты встречался с папой?

Отец мальчика был в разводе с дочерью. Она не препятствовала встречам сына с отцом, и он раз в 2-3 недели в выходные забирал до вечера Владика.

– Да, в воскресенье, – коротко отозвался Владик.

– О чем говорили?

– Да так…

Алексею Петровичу не раз приходилось наблюдать холодноватые и, как ему казалось, далеко не заботливые взаимоотношения отца с ребенком. Он на минуту представил его отрешенное лицо при взгляде на сына, будто отстраняющегося от назойливой мухи.

– Куда ходили?

– В кино.

– Что смотрели?

– Звездные войны.

–…Понравилось?

– Да, конечно!

– Обсуждали с папой?

–… Ему тоже понравилось.

– Понравилось… – еле слышно недоуменно произнес дед.

– Почему ты удивляешься, дед? … Звездные войны нравятся всем…

– Странно как-то, – не сразу отозвался он.

– Дед, … ты думаешь, что дети ничего не понимают?

– Я вовсе так не думаю…Просто не обязательно быть,…как все…

Дед внимательно посмотрел на внука: