Сирены

Его лицо, губы, глаза выражали нечто вроде извинения. Лицо миссис Росситер не дрогнуло. Она смотрела на мужа, пока тот не отвел взгляд, а потом повернулся и побрел к выходу. Она не торопилась двигаться следом, выжидая, когда он отойдет подальше.

Закончилась церемония похорон, к которым присоединился я. Люди обменивались рукопожатиями и расходились. Я пошел к выходу, стараясь не попадаться на глаза тем, кто может меня узнать.

Пройдя мимо мужа, миссис Росситер села на заднее сиденье черного автомобиля, захлопнула дверцу и сказала что-то водителю. Он включил поворотник, показывая, что выезжает. Росситер растерянно огляделся. Керник взял его под руку и повел к другому автомобилю.

Я вызвал в памяти первую встречу с Дэвидом Росситером. Обручальное кольцо – холодное, только что надетое. Рассказы о депрессии дочери. О попытке суицида. О том, что он вызвал «скорую». О том, как старался, чтобы информация не просочилась в газеты. Как лично упрашивал главных редакторов. Как уверял меня, что Алекса – больной человек.

Я вспомнил, как она только что посмотрела на него. С какой уверенностью держалась. Как гордо прошествовала к машине. Без него.

Он мне солгал.

7

На обратном пути в город я заехал в паб, согреться. В телевизоре с выключенным звуком шел репортаж с похорон Изабель. Бегущая строка напоминала зрителям, что Изабель с юного возраста вела активную половую жизнь и умерла от передозировки наркотиков.

Крупным планом показали людей у могилы. Я неторопливо выпил пару кружек пива, закусывая орешками, и ушел.

Я припарковался на соседней улице и понуро побрел пешком. В темноте нависшие громады домов были мрачными, будто мои неотвязные мысли. Я смотрел под ноги. Тротуары заиндевели. Я представил, будто весь город покрылся льдом. Будто все в нем оцепенело, дожидаясь, когда зло рассеется и можно будет свободно вздохнуть.

Под ногами похрустывал ледок. Я с удивлением обнаружил, что свернул к своему дому, хотя шел куда глаза глядят.

Я поднял голову.

И замер.

У обочины, прямо напротив окон моей квартиры, стояла машина. «Форд-мустанг» четвертой или пятой серии. Черный, с тонкими красными полосами. Мотор работал, в свете фонарей клубились облачка выхлопного газа. Машина Зажима.

Зажим!

Я встал под козырек соседского крыльца, оглядел улицу. Там и тут виднелись силуэты прохожих, но я не заметил характерной неуклюжей походки Зажима. Посмотрел на свой дом, на подъезд. Дверь закрыта, внутри темно. Перевел взгляд на окна своей квартиры. Света не было, но я не помнил, выключал его или нет.

– Вы кого-то ищете?

Я вздрогнул. Голос шел из домофона. Наверное, я случайно прислонился к кнопке вызова. Я оглядел дом, у которого стоял. В окне несколькими этажами выше появилось удивленное лицо молодой женщины. Ей явно не нравилось, что я стою на ее крыльце. Я смущенно помахал рукой и вышел из-под козырька.

Я пересек улицу и медленно двинулся к «мустангу». Еще не поздно было пройти мимо. Мотор мерно рокотал. Я поравнялся с машиной, искоса взглянул на нее. Остановился, посмотрел внимательнее. Водительское место пустовало. Я поглядел по сторонам, будто снова хотел перейти дорогу.

Искал Зажима взглядом.

В салоне «мустанга» было пусто. В замке зажигания торчали ключи. Что-то случилось. Машина была визитной карточкой Зажима. Если бы он вошел в дом, то непременно взял бы с собой ключи.

И запер бы «мустанг».

Я вдохнул поглубже, открыл водительскую дверцу. Воздух в салоне успел выстыть, почти сравнялся с температурой на улице. Обогреватель был выключен. Значит, кто-то припарковал машину, но не остался в ней ждать.

Я снова оглядел улицу.

Просунул руку внутрь, повернул ключ зажигания. Рокот мотора смолк. Я вынул ключ, захлопнул дверцу. Подошел к багажнику.

Снова огляделся.

Темнота, вокруг ни души.

Я повернул ключ, слегка приоткрыл багажник. Внутри вспыхнул свет, и я мельком заметил, что там.

Судорожно выдохнул, прочищая ноздри.

Руки затряслись. Я оперся ладонями о крышку багажника. С трудом устоял на ногах.

На улице послышался шум. Я обернулся. Ко мне приближались какие-то подвыпившие гуляки, распевая песни. Парочки, рука об руку.

Силуэты в дверях.

Девушка в окне.

Она по-прежнему смотрела на меня. Говорила с кем-то по телефону. Я обошел машину, сел за руль, повернул ключ зажигания и выехал на дорогу.

8

Двигатель «мустанга» издавал специфический звук даже на обычной скорости. Беспрестанное низкое рычание стало голосом у меня в голове. Мерещились стуки и шорохи в багажнике.

Хотя я знал, что это невозможно.

В Фэйрвью я приехал уже после пяти. Оставил «мустанг» на параллельной улице. Постоял, вдыхая холодный воздух. Потом приблизился к дому и постучал.

За дверью послышались шаги.

Резко стихли. Кто-то посмотрел в глазок. Мне открыла Сара Джейн. При виде меня выражение ее лица смягчилось. Такого раньше не было. Я решил, что ей, наверное, одиноко. Изабель умерла. Зейна арестовали. Зажим пропал. Кэтрин тоже. Сара Джейн нервно улыбнулась, и я вдруг ясно увидел, какая она молоденькая.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – ответил я.

Мы обменялись долгим взглядом, потом заговорили разом.

– Заходи…