Сирийский эшафот

Встречаясь, они часто сидели за тем же столом, за которым когда-то весело проводили время втроем, и подолгу разговаривали. Отец с удовольствием вспоминал старые добрые времена, свою молодость, рассказывал, как учился в университете, как познакомился с мамой, как родился и рос Павел…

Паша слушал отца и с леденящей душу безысходностью понимал: сделать уже ничего нельзя. Ведь на самом деле пожилой человек тоскует не о политическом или экономическом устройстве своей страны, которые он застал в юности. И не о порядке с дисциплиной. И уж, тем более, не о ценах на услуги ЖКХ и бензин. Он тоскует по ушедшей молодости, по утраченному здоровью, по тому оптимизму, что позволял не задумываться о завтрашнем дне и о том, сколько еще отпущено господом. Когда человек молод, у него вся жизнь впереди, множество дорог разбегаются в разные стороны и уходят далеко за горизонт – выбирай любую.

А в старости уже нет горизонта. И кончаются все дороги. Человек стоит фактически у края, за которым пустота и пугающая неизвестность.

– …Окстись! Сейчас честных чиновников в нашей стране меньше, чем популяция амурских тигров, – донесся сквозь сон голос Валеры.

– А чего ты хотел, если последние четверть века в стране шурует невидимая рука рынка? – отвечал ему Женька.

Кажется, вспоминая своих покойных родителей, Андреев все-таки уснул и проспал довольно долго.

«Опять дискутируют, черти, – вяло подумал он, не желая расставаться со сном. – Когда же они наговорятся?! А вообще, неплохо бы узнать, сколько сейчас времени. Наверное, скоро должны сесть на авиабазе Хмеймим…»

– …Ага, шурует, – распалялся прапорщик. – По карманам простых граждан она шурует. И не гнушается натуральным продуктом, активно заменяя его на несусветное дерьмо.

– Ты о колбасе?

– О ней, родимой. Только ленивый не пишет в газетах и не говорит с экрана телевизора о том, чем завалены полки наших магазинов!

– Условно наших, – вставил Суров. – Розницу давно контролируют иностранцы.

– Тем более. Хотели демократии и триста сортов колбасы? Получите. Только не забывайте, что по-настоящему хорошей колбасы среди колоссального ассортимента так и осталось два-три сорта…

Павел разлепил глаза, поднял левую руку и взглянул на часы.

Шестнадцать сорок четыре. Значит, самолет скоро начнет снижаться. Он сидел у правого борта, и за иллюминатором действительно синело бескрайнее Средиземное море. А слева должно было проплывать сирийское побережье.

– С добрым утром, командир! – заметил его пробуждение Женька.

– Привет!

– Ну, и горазд ты спать! На два часа подголовник придавил, не меньше.

– Я бы и дольше его давил, если бы не ваши «диспуты». Чего там слева видать?

– Сирийский бережок тянется. Латакия впереди.

«Стало быть, почти прибыли, – вздохнул капитан. – Сейчас самолет пролетит Латакию, крутанет в сторону берега, выполнит четвертый разворот, снизится по глиссаде и покатится по длинной бетонке…»

Авиационная группа на российской базе Хмеймим была сформирована решением Верховного Главнокомандующего в сентябре две тысячи пятнадцатого года. Группа имела смешанный состав: истребители «Су-3 °CМ» и несколько новейших «Су-35»; фронтовые бомбардировщики «Су-24М» и «Су-34», штурмовики «Су-25СМ», а также самолеты «Ил-20М1», «Ту-214Р» и «А-50».

Группе Андреева ранее приходилось здесь бывать для выполнения особых заданий, и почти каждый раз они пользовались услугами вертолетчиков, коих здесь тоже было немало. Транспортные «Ми-17», вертолеты огневой поддержки «Ми-24», «Ми-35» и самые современные – «Ка-52».

Данные типы вертолетов являлись основными в российских ВСК. Классификация, за исключением «Ка-52», была одинаковой – «транспортно-боевые», однако задачи ими выполнялись разные. Как ни крути, а не обремененному огромным весом брони «Ми-17» куда сподручнее перевозить спецназ и грузы. А на хорошо защищенных и имевших мощное вооружение «Ми-24» и «Ми-35» – наносить ракетно-бомбовые удары по противнику.

Но это вовсе не означало, что кто-то из вертолетчиков рисковал на войне больше, а кто-то меньше – сложностей и тяжелой работы здесь доставалось всем.

* * *

Самолет зарулил на стоянку и замер на ровном бетоне ровно в семнадцать ноль-ноль. Открылся люк входной двери, грохнул опустившийся трап. Снайперы поднялись с надоевших кресел, подхватили из багажного закутка вещички и, попрощавшись с экипажем, спустились по трапу.

Предстоящая операция по спасению сирийских пленников, конечно же, была засекречена, поэтому на стоянке группу встречали только два человека: начальник штаба базы – полковник Олег Королев и начальник разведки – подполковник Михаил Суслов. Должен был подойти и командир базы – генерал-майор Грубанов Виктор Алексеевич, но, вероятно, он занимался неотложными делами.

Группе Андреева неоднократно доводилось бывать на авиабазе Хмеймим, и обоих встречающих снайперы знали. Тепло поприветствовав прибывших, те повели их в отдельный гостевой модуль.