Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 3. Неслышимое слышу

Вход на второй этаж, где в зале для оперативных совещаний ожидалась встреча с Верховным, перекрывала кованная решетка, сплошь украшенная кованными завитушками диковинной формы. Штуковина уникальная, как пояснил Чубаров. Флотские приперли её с одного из островов залива. Говорили, что разделяла заброшенную пещеру. Толи флибустьеры пользовали на предмет склада или иной надобности, толи, бери выше, конкистадоры в ветхозаветные времена золотишко прятали на черный день. История умалчивает. Островов вдоль побережья, что бусинок на ожерелье красавицы, а обживали их все, кому не лень. Мореманы голову ломать не стали, объявили железяку чуть ли не реликвией. Был момент, Национальный музей возмечтал изъять. Но тогдашний главный босс по флоту прибежал прямиком к Уго Чавесу. Президент рассудил здраво, раз моряки нашли, пусть у них и остается. На предмет патриотизма и прочих измов. А, чтобы не будоражить вечно брюзжащую интеллигенцию, велел пристроить на флотской базе. Типа, кому надо, тот и сам увидит. В решетке имелась и дверца на две створки. В том же стиле, естественно. Поднявшись на второй этаж, Чубаров и Кайда предъявили документы прикрытия. Два морпеха хоть и имели чин не великий, всего-то cabo segundo, что соответствовало старшему матросу, но британскую мову явно разумели. На запаянных в прозрачный пластик удостоверениях значилось, что и Александр, и Антон Иванович люди практически цивильные, волей судьбы трудятся в «Рособоронэкспорте» экспертами по спортивному оружию. Стража невозмутимо документы изучила и, одобрительно кивнув, дверцу заветную открыла. Одну створку. Всё вежливо и корректно. Но, некая усмешка, скорее тень, на лицах вояк промелькнула. Вещь обычная на всех меридианах и параллелях. Некое плебейское отношение всего милитаристского к гражданскому. Хотя, если быть объективным, с обратным знаком тоже присутствует. Но, не суть. Офицеры, изобразив некую неловкость, благодарно кивнули. Времени терять не стали, быстро прошмыгнули мимо. Справедливо посчитав, пусть их … Есть дела поважнее, чем служивых во фрунт ставить да вдоль и поперек по плацу гонять. Строем и по одиночке.

– Дети малые, – полковник целеустремленно шагал широким коридором, держась несколько впереди Кайды. Они миновали уже множество дверей с номерными табличками и без. – Уверены, что круче их только яйца, да и те, что у страуса.

– Штабных, так понимаю, по кабинетам разогнали? – прорезиненная дорожка шириной от плинтуса до плинтуса полностью гасила звуки, пружиня под ногами. Александр поравнялся с Чубаровым. – Чтобы визиту Самого, ровен час, не помешали.

– Джентльмены! – за спиной раздался зычный голос на английском. Они почти одновременно повернули головы, замедляя шаг. Дверь под скучным номером «11» была распахнуты. У косяка стоял высокий офицер в типичной «оливе» и пагонами teniente de fragata. Он сделал шаг к ним. – Господа Иваноф и Меркулоф?

– Си, синьор! – полковник, остановившись, развернулся на полные «сто восемьдесят». Кайда синхронно выполнил команду «кругом», мысленно обругав себя «конченым солдафоном».

– Прошу пройти в кабинет командира базы синьора contraalmrante, – старший лейтенант изобразил приглашающей жест в сторону открытой двери и продолжил с важной миной на брутальном лице. – Вас там ожидает Very Important Person.

– Гмм, vip стало быть, – дернул плечом Чубаров. – Раз Very, тогда, конечно. Ноги в руки и марш-марш.

Перешагнув невысокий порог, они оказались, судя по всему, в приемной. Шесть стульев вдоль стены, официозный портрет Симона Боливара во всех регалиях, стол референта с мини-АТС да компьютерным монитором, ковровое покрытие толстого ворса. И, всё. Пока teniente de fragata, прикрыв за собой коридорную, пересек приемную и подошёл к двери, где бронзовела табличка с тремя словами на испанском, Александр успел оценить стильность интерьера. В голове мелькнуло классическое: «Простенько, но со вкусом».

– Один момент! – офицер скрылся во внутреннем помещении буквально на секунды. Вновь возникнув, он распахнул дверь на полную:

– Проходите. Вас ждут!