Сирийский пленник

– Убирайтесь. Совершенно свободно. Мне ночевать хочется дома. Я устал быть бомжом.

– Как войдешь, встань лицом к стене.

Он ничего на это не ответил и вставать лицом к стене не собирался. Анна сначала прикрыла створку, потом сняла цепочку и распахнула дверь настежь, как делала обычно. Поступать иначе эта женщина просто не умела.

Подполковник Россомахов вошел в прихожую и сразу почувствовал, как ему в живот уперся ствол пистолета, разумеется, того самого, его собственного, наградного. Анна всегда была решительным человеком и выстрелить вполне смогла бы.

– Лицом к стене, я сказала!

Виктор Васильевич только усмехнулся по поводу ее наивности и сказал:

– Я тебе много раз говорил, что к животу противника нельзя ни ствол, ни нож прижимать. Это опасно для тебя же. Отдай мне мой пистолет.

– Попробуй, забери.

– Да и заберу.

Вообще-то наградное оружие действующего офицера во время боевой командировки должно было быть с ним. Но, уезжая, подполковник Россомахов оставил пистолет в сейфе. Мало ли, жене может сгодиться. Он сам предупредил ее об этом, не подумал, что пистолет может быть применен против него же.

Но это вообще-то и не применение. Даже Уголовный кодекс, как знал подполковник, трактует подобные действия только как угрозу такового.

Но Анна не отнеслась серьезно к его предупреждению. Виктор Васильевич легко и быстро выполнил прием, стандартный для такого случая, известный даже молодым офицерам спецназа военной разведки. Он проводится одновременно в разных плоскостях. Человек поворачивается боком, уходит с линии выстрела. В то же самое время рука его прижимает пистолет или нож к животу плашмя, давит на кисть противника, выворачивает ее. В результате оружие падает в ладонь, подставленную заранее. Если действие предпринимается против ножа, то после этого наносится удар в горло, если против пистолета, то производится выстрел. Но такая необходимость возникает далеко не всегда.

Когда пистолет оказался в руке Виктора Васильевича, он просто развернул Анну, пользуясь преимуществом в физической силе, обхватил ее правой рукой за горло и слегка выгнул тело. Сам Россомахов знал и контрприемы против такого захвата, но Анна ими не владела. Она даже не догадалась нанести удар кулаком себе за спину, ему в пах. Можно, конечно, бить и выше, в район мочевого пузыря или даже локтем в печень. Но все эти удары должны быть отработанными, иначе толку от них будет мало.

Удар в район мочевого пузыря в такой ситуации предпочтительнее. Если он будет нанесен правильно, достаточно резко и сверху вниз, то, во-первых, противник может сразу помочиться себе в штаны. Взрослого мужчину такой конфуз обязательно смутит. Во-вторых, если удар в дополнение к резкости окажется и мощным, то может лопнуть мочевой пузырь.

Вообще-то этот прием относится к серии ударов, имеющей общее название «отложенная смерть». Если человек в течение десяти часов не обратится к врачу и ему не проведут хирургическую операцию, то произойдет заражение крови и через сутки наступит летальный исход.

Мужчины обычно стесняются обращаться к медикам с такими проблемами. Особенно если удар был нанесен женщиной. Поэтому они просто умирают.

Допустим, что так оно и случится. Умрет бомж, подозреваемый в государственной измене. Тогда через полгода Анна вступит в наследство. Ей не понадобится ждать окончания войны в Сирии, которая способна затянуться на много лет. Единственное обвинение, которое может быть выдвинуто против нее, это превышение мер самозащиты.

Но какие меры самозащиты она, слабая женщина, могла превысить, когда в руках у ее бывшего мужа был его наградной пистолет? Ее, конечно, не обвинят.

А он не сможет доказать, что не брал пистолет с собой в Сирию. К тому моменту Виктор Васильевич, скорее всего, уже ни единого слова в свою защиту произнести не сможет, потому что мертвые, как правило, не умеют разговаривать.

Но Анна всего этого, наверное, просто не знала. Она в испуге схватилась за его руку, перекинутую через ее горло, даже ногтями впилась в предплечье, обдирая ему кожу.

Тут из комнаты наконец-то вышел мужчина, тот самый Виталий. Это был рыхлый, слегка пузатый человек, наверняка не способный вести рукопашный бой.

– Убирайся отсюда! – приказал ему Россомахов.

– Анна… – сказал Виталий неуверенно.

Подполковник убрал руку с горла бывшей жены, оттолкнул ее от себя и добавил:

– И свою швабру забирай.

Виталий послушно двинулся к входной двери, но тут же остановился и сказал:

– Нам хотя бы одеться надо. Не пойдем же мы по двору в таком виде.

– Быстро! Армейские сорок пять секунд вам на сборы. По истечении этого времени пойдете отсюда в том, что успеете надеть.

Они ушли в комнату и вернулись уже через минуту, одетые. Анна была с сумочкой в руке.

– Ключи от моей машины. И от квартиры тоже!

– Я еще за своими вещами хочу вернуться, – проговорила женщина.

– Твои вещи куплены на мои деньги. Они, по большому счету, тебе уже не принадлежат. Я их просто выброшу в мусор.

Анна фыркнула, вытащила из сумочки ключи от машины и квартиры.

– Документы!

– Какие?

– От машины, естественно. Твои личные мне и на хрен не нужны.