Сиротка. Расплата за прошлое

— Где он? — сухо спросила Эрмин. — У него не хватает смелости ответить за свои поступки? Пусть сейчас же придет сюда!

Несмотря на решимость, нервы молодой женщины не выдержали. Ее голос задрожал, тело затрепетало. Она поспешно села на скамью с резной спинкой, только сейчас ощутив под босыми ногами прохладу кафельного пола. Помолчав немного, она добавила:

— Он должен немедленно отвезти меня в Квебек, мадам. Я чуть не умерла, когда почувствовала это недомогание на улице Сент-Анн.

Ей было трудно говорить — так сильно стучали зубы. Эрмин вновь переживала полные ужаса часы, проведенные в розовой комнате, когда она считала себя тяжело больной или внезапно потерявшей рассудок.

— Тише! — пробормотала Анни. — Не кричите так громко, он спит. Милая дама, не сердитесь вы так. Мой кузен желает вам только добра, это я знаю, он говорил мне об этом много раз.

— Добра? — насмешливо переспросила Эрмин. — Предупреждаю вас, он за все заплатит. Зачем он это сделал? Говорите! О! Полагаю, он влюблен! Но разве так поступают нормальные люди: похитить женщину, замужнюю женщину, мать семейства! А ведь я так ему доверяла!

Эрмин никак не могла успокоиться. Ее дыхание было учащенным, она продолжала дрожать, и зубы ее все еще стучали. Как Метцнер мог такое сотворить, невзирая на закон, втеревшись к ней в доверие под видом увлеченного искусством порядочного мужчины с прекрасным воспитанием?

— Мадам, это ваш кузен, — продолжила она. — Вы знаете его лучше меня. Он обладает огромным состоянием, вращается в артистических кругах… если верить его словам. Все видели его со мной в Квебеке, мы работали целую неделю, чтобы записать пластинку. Зачем он это сделал? Его обязательно заподозрят, когда мои родные начнут беспокоиться из-за моего отсутствия!

Эрмин испытывала сильное чувство досады, но также и тревоги. На секунду она предположила, что у Метцнера случилось кратковременное помутнение рассудка и сейчас он уже жалеет о своем поступке.

— Я должна с ним поговорить, — сказала она, — образумить его. Если он перестанет удерживать меня здесь силой, я прощу его.

Анни беспомощно развела руками. Несчастная совсем растерялась. Рядом с этой красивой молодой женщиной с завораживающим взглядом она чувствовала себя глупой и слабой.

— Он проснется не раньше девяти часов, — жалобно произнесла она. — Родольф принимает таблетки, чтобы уснуть. Как мне его жаль, господи боже мой! Разве это выход в его состоянии? Мне холодно на вас смотреть, с вашими босыми ногами…

Это простое замечание успокоило Эрмин. Ситуация не менялась, но, по крайней мере, она в ней разобралась. Ей нестерпимо захотелось оказаться дома или у своей матери в Валь-Жальбере и выпить горячего кофе.

— Мне нужен мой чемодан…

— Я вам его отдам, — заверила ее Анни. — Но вы увидите, Родольф купил вам столько красивых вещей! Хотите чаю или молока?

Разговор принял обыденный оборот. Это была беседа двух женщин ранним утром в золотистом свете июньского солнца. Эрмин решила вести себя более любезно с кузиной Анни.

Она бросила удрученный взгляд на окно с решеткой, размышляя о том, что ждет ее дальше. Тем временем Анни подогрела молока.

— Выпейте, леди, вы, должно быть, проголодались. Родольф вовсе не плохой! Но после похорон своей супруги и ребенка он изменился. Мы — Вонлантены, последние потомки богатого семейства швейцарских производителей шоколада.

— Разве вы не Метцнеры?

— Нет, это фамилия одного из наших слуг в Женеве. Мой кузен часто называется Метцнером, я уже и не пытаюсь понять зачем. Иоахим, мой дядя, был великим человеком с золотым сердцем. Он поклялся себе защищать своих близких от всех земных невзгод. После Первой мировой войны он приехал сюда, в Мэн, и купил эти земли, на которых построил дом. Это было укрытие на случай беды, и, действительно, скоро снова началась война. От бомбежек можно было прятаться в подвале: он огромный. Теперь Родольф решил оборудовать там комнату для вас и театр.

— И когда он это решил? — спросила Эрмин, сделав глоток теплого молока.

— Все совсем новое, — ответила Анни. — Работы велись в авральном режиме, и это влетело в копеечку!

— Они начались около года назад?

— Да. Родольф был так счастлив, когда встретил вас прошлым летом! Помните, в поезде… Это был знак судьбы, он постоянно повторял мне это. Он так давно мечтал к вам подойти, да все не решался.

Маленькой женщине страстно хотелось рассказать больше. Ей так редко выпадала возможность поговорить с кем-нибудь, кроме своего кузена. Вот уже больше трех десятилетий она жила практически затворницей, компанию ей составлял только Родольф, когда жил в Мэне, да и то он нередко ее осаживал.