Сирруш (СИ)

— Я не понимаю, — искренне изумилась Абхе.

— Лучше не знать, — Шанкар вошел в комнату и сидел рядом. Он ощущал себя крайне напряженным. — Если не убить его, то нам долго не прожить.

— Нам и так здесь долго не прожить, — молвила она.

— Скоро вы отправитесь в Мохенджо-Даро, — сказал Шанкар.

— Что? — ее глаза вспыхнули.

Охотник кивнул:

— Оставаться здесь не имеет смысла. Заберете запасы зерна и в путь, как только будет покончено со зверем.

— Я поеду в Мохенджо-Даро? — прошептала Абхе.

Шанкар, молча, кивнул. Спустя секунду охотник ощутил ее нежную ладонь на своем бедре. От этого прикосновения его словно пронзило молнией.

Он тихо произнес:

— Не надо.

— Почему?

Охотник посмотрел ей прямо в глаза:

— Я не уверен, что вернусь.

— Не уверен, что вернешься сюда? — непонимающе уточнила Абхе.

Шанкар едва заметно покачал головой:

— Вообще.

***

Девадат открыл глаза.

Над ним распростерся потолок из обожженного кирпича. Местами он пошел трещинами, но они были не слишком заметны. Через окно рядом с кроватью в комнату проникал солнечный свет. Где-то неподалеку раздавалось пение козодоя.

Бывший верховный жрец привстал на локте и осмотрелся.

Комната была пуста. У противоположной стены стояли еще две кровати. Судя по всему, он находился в помещении для больных. Лекарь отсутствовал. Скосив взгляд вниз, он осмотрел левую руку. Она была плотно перебинтована. Сквозь ткань проступили бурые пятна крови. Девадат поморщился. От демона ему сильно досталось.

Свесив ноги с кровати, он сел. Голова слегка закружилась. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Вроде немного полегчало, однако покоя не давала сильная слабость. Тем не менее, опираясь об изголовье, Девадат поднялся. Очередной приступ головокружения заставил соседние кровати двоиться в глазах. Бывший верховный жрец почувствовал легкую дрожь во всем теле.

— Мне надо идти, — тихо прошептал он, отпуская изголовье.

С минуту он просто ждал, пока приступ пройдет, а зрение восстановится. А затем на ватных ногах медленно направился в сторону выхода.

***

— Верховный жрец Чудамани? — изумился Гириш.

По толпе пронесся шепот.

— Что здесь происходит? — нахмурив темные брови, спросил тот. — Кто этот человек и за что его задерживают?

— Панишвар это, Ваша Светлость, — проговорил Гопал.

— Хозяин свинофермы? — уточнил Чудамани.

— Верно.

— За что задержан?

— За нарушение общественного порядка, — произнес Гириш.

— И за распространение ереси! — добавил Гопал.

— Вот как? — хмыкнул Чудамани.

— Не правда! — кто-то выкрикнул из толпы. — Панишвар дело говорит.

Чудамани поднял вверх руку, требуя жителей успокоиться. На удивление толпа его послушалась, хотя напряжение буквально летало в воздухе над рыночной площадью.

— Послушаем, что скажет сам Панишвар.

Гопал выпучил глаза:

— Но, Ваша Светлость, это же…

— Откройте ему рот! — резко перебил Чудамани.

Обреченно выдохнув, Гопал разжал пальцы, и Панишвар с силой выплюнул луковицу на мостовую:

— Покайтесь, грешники! Ибо демон пришел за вами! Покайтесь! Откажитесь от всего!

***

Преодолев узкий коридор и свернув налево, Девадат вышел на улицу. Сощурив глаза от яркого света, он огляделся. В сотне локтей от него расположилась высокая стена Цитадели. Ворота по-прежнему охраняли двое стражников. Однако вокруг было непривычно тихо. Только вдалеке продолжал заливаться своим пением козодой. Девадат слегка удивился.

«Где все? А, ладно, неважно».

Продолжая испытывать слабость, он осторожно двинулся вперед, а затем свернул налево, обходя дом лекаря и здание школы. Завернув за угол, Девадат немного отдышался и, вытерев испарину со лба, посмотрел вперед. Перед ним, локтях в пятидесяти, возвышалось огромное здание зернохранилища. Не решаясь отойти от стены здания школы, Девадат осторожно направился в сторону места хранения зерна. Приближаясь к зернохранилищу, бывший Верховный жрец немного пожалел, что демон порвал ему левую руку, а не правую. Иначе он смог бы держаться за стенку. Кожаные сандалии шаркали по земле. Слабость не позволяла ему высоко поднимать ноги.

У входа в зернохранилище дежурили двое стражников. В одинаковых белых рубахах с вырезом на левом плече и одинаковыми копьями с бронзовыми наконечниками.

«Одинаковые… они все одинаковые. Аж в глазах рябит».

Оба воина с нескрываемым любопытством наблюдали, как к ним приближается раненый пожилой человек.

— Мы можем вам чем-то помочь? — поинтересовался один из них.

Девадат остановился, снова вытирая испарину.

— Да, добрые люди. Очень нужно. Я не могу найти лекаря.

— Он должен быть в своем доме, — участливо ответил стражник.

— Я… я не нашел… — Девадат покачнулся и оперся о стену. Он почувствовал очередной приступ головокружения.

Стражник поспешно подошел к нему, а затем бросил товарищу через плечо:

— Он бредит. Я провожу его до лекаря.

— Конечно, — согласно кивнул тот.

— Идемте.

Придерживая того за поясницу, стражник повел Девадата обратно. Теперь бывший Верховный жрец мог опираться за стену правой рукой, следуя в обратном направлении.