Да, легче и, что самое главное, логичнее было попросить Димку, но что-то внутреннее, осторожное, намекало Жене, что Димка в этой компании ничего не решает– препроводить к знакомому профессору сестру вместе со всеми – не в счёт. Порядок вещей определяет коренастый, ничем не примечательный тип, по кличке Гнус, который, при более близком рассмотрении, как оказалось, совсем не похож на обычное быдло, которого кругом пруд-пруди. Напротив, стоявший перед Женей подросток был тонким психологом, предводителем группы и, что самое главное, с ним можно было договориться, при этом не лишившись кошелька, сумочки или мобильного телефона. Его можно взять на интерес и, думается, Гнус заинтересовался, ведь Димка по пути наверняка что-нибудь рассказывал об нейросетях. Про Соню сын дружка патрона не знает, так что опасаться нечего. А интерес... Женя знает много чего занимательного... Например, какое количество времени в среднем за жизнь каждый из нас проводит во сне, употребляя пищу или сидя на стульчаке унитаза...
- Ты же понимаешь, что просто так ничего не бывает?
Женя кивнула – именно этого она и ждала.
- Я расскажу, как узнала о том месте.
- Лады, – Гнус поклонился, сама манерность; Мати аж всю перекрутило.
Женя испытала в груди лёгкий трепет. Она сроду не верила, что все её полубредовые ночные похождения выльются во что-то реальное. Пару раз она даже зарекалась постричься наголо, если вдруг что-нибудь всё же свершится. Однако неслись дни, сменялись года, а знаки судьбы так и оставались знаками, зашифрованными на неведомых уровнях в глубинах подсознания. Со временем надежды таяли, страх притуплялся, а в один прекрасный день, проснувшись, Женя толком и не вспомнила, что же ей снилось. В то утро она испытала разочарование – так человек, посветивший жизнь какому-то великому делу, вдруг понимает, что все его предыдущие труды пусты и легковесны – идея изжила себя, так и не проникнувшись чем-то сторонним, она не обросла смыслом, как ожидалось, поблекла на стыке эпох, просто оказалась никому не нужной. В горячке писатели жгут книги, скульпторы уничтожают красивейшие памятники архитектуры, а просто мыслители – сходят с ума. Вот и Женя решила, что спятила, – а кому понравится считать себя сумасшедшим?
Сейчас с души камень свалился. Женя чувствовала страх. Страх неизвестности.
- Гнус, ты сдурел, мы ж в машине не поместимся! – Мати крутила пальцем у виска, мельком поглядывая на Женю – вдруг та рассмеётся, всё же обозначив конец игры.
Женя мысленно состроила фигу: не дождётесь!
- Так где это место? – просто спросила она.
- Первая вводная, – серьёзно сказал Гнус. – Малинищи.
Женя поняла: всё это время ад был совсем близко.
Глава 8. ПЕРЕВЁРНУТЫЙ МИР.
Целтин поёжился, стряхнул капли с зонтика, поплотнее укутался в плащ. Воротнее встретило нудной изморосью. Низкие тучи обрели твердь. Казалось, если вскарабкаться на ближайшее дерево и постучать – зазвенят, как садовая лейка. Если когда-то они и были мягкими и тучными, то давным-давно, на заре эпох. Потом что-то пошло не так – катаклизм или вмешательство извне, – небосвод затвердел, стал жёстким, как земля под ногами. Скорее всего, из-за того, что человек пожелал встать вровень с богом и поселиться на небесах, куда путь ему был заказан, как дикому, необузданному в своих желаниях существу. Так или иначе, сфера над головой сменила свойства, и солнце здесь больше не светило. На смену погожим денькам пришла унылая промозглость, которая воцарилась повсюду. Дождик сделался чем-то обыденным. Слякоть под ногами – сама собой разумеющейся. Садовые культуры ещё как-то плодоносили, а вот скот весь повымер... Мор пришёл с непогодой, а может, и ещё с чем.
Целтин остановился на обочине. Из грязи в придорожной канаве торчали коровьи рога, копыта и ещё что-то меньшего размера, какая-то изодранная шкура. Целтин пригляделся и чуть не выронил чемодан – наполовину разложившаяся туша коровы и маленький телёнок источали смрадные миазмы, от восприятия которых становилось совсем невмоготу. Почему скот забили посреди улицы, да так и бросили на обочине – оставалось загадкой. Разве что и впрямь не случился мор. Тогда почему не сожгли или не закопали, как принято в нормальном человеческом обществе? Ведь явно же видно: останки не первой свежести. Может с месяц пролежали, а то и того больше. Сколько люду прошло мимо? Стоп! А есть ли тут вообще хоть кто-то живой?