Системный сбой (СИ)

Само собой, коллективное безумие продолжилось и дальше. Оставаться в темноте, даже на пару с кем-нибудь никто не отважился, а отдавать фонарик Гнус естественно не пожелал. Это было даже хорошо, в большей степени походило на реальность. Ведь в ужастиках персонажи, как правило разделяются – так интереснее, больше сюжетных линий, круче динамика, неожиданный поворот событий, выигранное время. Повседневность куда скучнее: сунулся в лаз, застрял, задохнулся и умер. Остальные не смогли протолкнуться, продолжили путь, сорвались в невидимую нишу, переломали себе все кости и тоже умерли. Кому повезло – мгновенно, кому нет – в муках продержались ещё дня два-три. Смысла в этом не было никакого. На какую матрицу записались часы предсмертной агонии каждого – доподлинно неизвестно.

Женя мотнула головой. Гулко ударилась об оцинковку. За шиворот посыпалась ржавчина, вперемешку с дохлыми пауками. Последние заселили коллектор с непонятной мазохистской целью – пропитания тут не было никакого, только смерть. Убогость мышления доконала членистоногих. Собственно, и человек, с его завышенным интеллектом, думается, закончит похоже. Всё дело во времени и в масштабах. Конец же у всего живого будет один. И тут без иллюзий – вечной жизни не существует.

Сзади огульно выругались. Женя невольно притормозила и получила лбом в попу.

- Габариты, что ль, зажги, – прошипел Лобанов. – Башку уже всю отбил.

Женя так и не придумала, что ответить быдловатому подростку, решила молча ползти дальше. Смысла пререкаться с Лобзиком не было, тем более внутри коллектора, где и дышалось-то с превеликим трудом.

Первым в лаз проник Гнус. Долго оставался на месте, тщательно освещая внутреннее пространство коллектора, словно в темноте кто-то прятался. Затем вылез, потёр нижнюю губу, как терзаемый сомнениями спелеолог, сплюнул и, махнув рукой, мол, за мной, заново полез на корячках в темноту.

Оставшиеся снаружи с минуту переглядывались, пока свет от фонарика не померк окончательно. Вслед за Гнусом, со словами «твою-то мать!» полез Стил. Мати, естественно, за ним. Потом Димка с Иринкой – мелкую даже упрашивать не пришлось, видимо, фантом совсем не вызывал страх, а напротив, подогревал и без того нездоровое любопытство. Пока Женя, по обыкновению, втыкала подошёл Лобзик, манерно уступил очередь, прошептав «только после дам». Плевала Женя на эту манерность, а полезла в темноту, только чтобы не оставаться с парнем наедине.

Так и пресмыкались змейкой, изредка останавливаясь перевести дух, да переброситься парой-тройкой хладнокровных «любезностей».

Сейчас и Женя оказалась на чужой территории, так как была в коллекторе всего один раз. Ориентиров она не запомнила, да и не до этого ей было сегодня поутру. Тварь тащила за собой – только кости трещали! Что могла означать такая спешка? Может быть, времени осталось в обрез? Но до чего? Что за событие должно произойти, которого так страшится пришелец из другого мира?

И тут Женю буквально пригвоздило к месту.

Лобанов снова стукнулся; с выражением изрыгал проклятия, но Женя не обращала на парня внимания. К горлу подкатил ком желчи. Она на силу сдержала рвотный позыв.

- Чего у вас там ещё? – обозлённо проскрипел Гнус.

Женя зажмурилась, быстро поползла вперёд, придавливая рассечёнными ладонями Димкины шнурки. В конце концов, она немыслимо разогналась, а коллектор закончился. Затормозить Женя не успела и свалилась вместе с Димкой и Иринкой на не успевшую отползти Мати.

Когда куча мала кое-как разобралась из коллектора осторожно выглянул Лобзик. Покрутил пальцем у виска, спустился на площадку вентиляционной шахты. Задрал голову, посмотрел вверх, куда светил Гнус, не обращая внимания на излишнюю суету.

- Не хилая высота, – присвистнул Лобзик. – Наружу ведёт.

- Не был здесь никогда? – спросил Гнус.

- Не-а. Тут для меня заповедная территория, – парень огляделся по сторонам. – И не минировал я тут ничего, зря только наезжали. Сюда, по ходу, штоки всех вентиляционных каналов выходят на разной высоте. Лёгкие убежища.

- Смотрите, как красиво запел, – съязвила Мати, потирая отбитые рёбра. – А вы чего так пришпорили? Иринке плохо стало?

Иринка, вновь став объектом всеобщего внимания, ничуть не смутилась.

- Я в норме, – и показала большой палец – а-ля Головастик из второй части про чужих.

- Прорва, – усмехнулся Гнус, наблюдая, как мелкая, не без интереса, снимает с ушей дохлых пауков, запутавшихся в собственной паутине, и оправляет платьице, некогда бывшее в горошек.

- Так чего случилось? – спросил Димка, обеспокоенно заглядывая в Женины глаза.

- Я не рассказала, чем закончился мой последний сон.

Мати обняла себя руками за плечи. Ребята не двигались. Иринка задрала голову, чтобы видеть Женино лицо.

- Там всё взорвалось, наверху. Точно сказать не могу, но было похоже на взрыв атомной бомбы, – Женя машинально ощупала кожу на лице. – Воздух сделался раскалённым, и я... я... Я сгорела.

Повисла гнетущая тишина. Потом наверху назидательно скрипнуло, словно кто-то подслушивал и желал поскорее узнать, все подробности Жениного кошмара.