Сюрприз в рыжем портфеле

Ромашкин и Люся-Мила поженились. Уборщица Полина быстро нашла себе работу в городской поликлинике. Нолик тоже работает, но получает на пять рублей меньше. Поэтому он частенько с сожалением вспоминает об УКСУСе. Оглоблина неожиданно вышла замуж и целиком посвятила себя воспитанию дочери. Ушел на заслуженный отдых Свинцовский, получив пенсию в 120 рублей. Неплохо перенесла кораблекрушение и Гречишникова: для нее нашлось приличное место в «Фивопросе». Хуже стало Чарушину. За юбилей, как председатель комиссии, он получил еще один выговор, и ему предложили: либо идти на рыбозавод, либо в канализационный трест. Он выбрал последнее: Ее Величество Зарплата в тресте выше.

А Груздев? Где миловидный, веселый Груздев? Курит ли он и теперь «Казбек», поглядывая в окошко? Курит. И поглядывает. Его устроил Гаврилюк, бывший заместитель товарища Шилова. Гаврилюк уехал в другую область, а вслед за ним и Груздев.

Правда, перед этим у Петра Филипповича возникли некоторые неприятности: в общественные организации поступило письмо Свинцовского. Отставной начканц писал, что Груздев «морально неустойчивый человек, любит слушать анекдоты» и что «некоторым сотрудникам (Оглоблиной) известны компрометирующие его факты».

Но письмо хода не получило. Видимо, потому, что не было подкреплено примерами. А может, и другие причины были: это же все-таки Груздев.

Через две недели после того, как Груздев возглавил новый трест, он телеграммой вызвал к себе Ферзухина: гроссмейстер межведомственных комбинаций всегда нужен.

УКСУС лопнул, УКСУСа нет. Но, как видите, некоторые его ветераны благополучно процветают. И по-прежнему квадратное окошечко кассира светит им ласковым желтым светом.

1964

ПИРАМИДА ХЕОПСА

Предисловие

Предыдущую повесть я начал с рассуждения о первой фразе.

Первую фразу трудно написать потому, что она первая.

Чтобы облегчить страдания писателей, я предлагал стандартное начало: «Дело было так». И дальше рассказывай, как оно было. Конкретно. По существу.

Но некоторые критики встретили мое предложение в штыки. Заявляли, что я культивирую упрощенчество, проповедую примитивизм.

Повесть, запальчиво утверждали они, должна начинаться с эффектной, динамической сцены, которая с ходу «заворачивала» бы сюжет.

Воспользуюсь их советом и на этот раз начну так:

«Ромашкин спрыгнул с подножки пассажирского экспресса «Восток — Запад» и, едва очутившись на платформе, воскликнул:

— К нам едет комиссия!

Буквально через час эта весть стала известна во всем городке Однотрубном и заставила многих людей схватиться за голову. А схватившись, они натворили такого…»

Но что это за городок — Однотрубный? Как в нем оказался Костя Ромашкин? Откуда пришел экспресс? Почему отдельные граждане Однотрубного пребывали в состоянии тревоги и о какой комиссии идет речь?

Хотите узнать об этом? Тогда слушайте мой рассказ.

Дело было так…

1. Чем знаменит городок Однотрубный.

Успокоительное облачко.

Жизнь Аппендиксова тупика.

Городок Однотрубный оправдывал свое название. В нем была только одна труба. Она поднималась над пекарней.

К промышленному сектору еще принадлежали две мастерские. В одной шили пиджаки и брюки, в другой чинили замки и кастрюли.

Город примыкал к железнодорожной станции. На станции была касса и столовая. В столовой пахло паровозным шлаком и пережаренными котлетами.

Так, может быть, и дальше жил бы этот далекий город, так и дымил бы безмятежно одной трубой, если бы неподалеку от него не началась большая стройка.

Старую» слежавшуюся пыль подняли в воздух колеса самосвалов. По улицам и переулкам засновали юркие вездеходы-«козлики».

На домах появились лаконичные фанерные вывески, смысла которых старожилы понять не могли: ПАХ, АТК, АТУ, СМУ, МУ, ЭУ, АУ.

В городке возник квартирный кризис.

Вот сюда и приехали молодожены Костя Ромашкин и Люся-Мила.

— Да, это, конечно, не Лесогорск, — заключил Костя. — Тут Солнечной стороны еще нет. Но и УКСУСа, кажется, нет тоже. Ты скучаешь по УКСУСу?

— Конечно, — с плохо наигранным сожалением ответила Люся-Мила. — Жить без Груздева, без Гречишниковой, без Нолика…

— …и без юбилеев, конечно, тяжело. Но ты это перенесешь и, надеюсь, не будешь пилить меня, что я затащил тебя сюда?

— Все впереди. Без конфликта жизнь неинтересна.

— Ах вот как! Между прочим, в Америке продается прибор для ликвидации семейных сцен. Этакая колба и пульверизатор. Как чуть что: пшш, пшш… В воздухе образуется успокоительное облачко — и порядок. Мир и тишина.

— Боюсь, что здесь таких пульверизаторов в продаже нет, — скептически улыбнувшись, сказала Люся-Мила.

Молодожены поселились в одноэтажном деревянном домике в тупике, на окраине. Имени тупик не имел. Ромашкин назвал его Аппендиксовым.