Сюжет

Школьный учитель поднял взгляд от тарелки. И взглянул Джейку в глаза со значением.

– Вы в смысле, показывал ли он кому-то еще свою работу?

– Да нет, не обязательно. Просто подумал, ну, понимаете, так жаль, что он так мало взял от этой программы. Потому что ему бы не помешал хороший читатель, и, если он не хотел обращаться ко мне, может, он нашел какого-то другого преподавателя. Брюса О’Райли?

– Ха! У каждой травинки своя история!

– Или был еще один преподаватель. Фрэнк Рикардо. Он только пришел в тот год.

– Ой, Рикардо. Эван считал его пустым местом. Он бы ни за что не пошел ни к кому из них.

– Что ж, тогда, может, к кому-то из студентов.

– Слушайте, только без обид, потому что я вовсе не оспариваю ваш успех, и если вам пошло на пользу общение с другими писателями, это круто, и я сам к этому стремлюсь, иначе не поступил бы в Рипли и не просил вас прочитать мою писанину. Но Эван никогда не верил в содружество писателей. С ним было клево сходить на концерт или посидеть в кафе. Но чтобы вести задушевные беседы о писательстве? Как там сказано в проспекте про наши уникальные голоса и истории, которые никто за нас не расскажет? Это все категорически не про него.

– Окей, – кивнул Джейк.

Он осознал, не без тревожного чувства, что у них с Эваном Паркером есть нечто общее, помимо сюжета «Сороки», и поважнее.

– Или взять эту бодягу о ремесле писателя и процессе писания, обо всем таком. Ни слова от него не слышал. Говорю вам, Эван ни с кем не делился ни своей рукописью, ни чувствами. Как в песне поется: «Он был скалой. Он островом был».

Джейк испытал огромное облегчение, но, разумеется, оставил это при себе.

– Грустно как-то, – вот и все, что он сказал.

Учитель пожал плечами.

– Он никогда не казался мне грустным. Просто таким он был.

– Но… разве вы не говорили, что все его родные умерли? Родители и сестра? А он был так молод. Это ужасно.

– Конечно. Родители умерли давно, а потом сестра, не уверен, когда именно. Трагично.

– Да, – согласился Джейк.

– А его племянница, которую упомянули в некрологе, не думаю, что она хотя бы показалась на поминках. Я там никого не встретил, кто имел бы с ним какое-то родство. Все, кто там были и что-то говорили, это его персонал и клиенты. И я.

– Как жаль, – сказал Джейк, отодвигая тарелку с недоеденным бургером.

– Что ж, вряд ли они были близки. Он при мне даже ни разу не говорил о ней. А мертвую сестру, блин, он вообще ненавидел.

Джейк взглянул на него.

– Прямо ненавидел?

– Говорил, она на все способна. Не думаю, что он имел в виду что-то хорошее.

– О? А что он мог иметь в виду?

Перселл взглянул на него с легким подозрением. Одно дело уделить внимание общему знакомому, тем более, такому, который умер не так давно и не так далеко отсюда. Но проявлять такой интерес… Возможно ли, чтобы Джейк Боннер, автор бестселлера по версии «Нью-Йорк Таймс», приехал в Ратленд не единственно затем, чтобы обсуждать чьи-то там рассказы? Зачем же еще в таком случае?

– Понятия не имею, – сказал Перселл наконец.

– О. Ну да. Вы меня извините за все эти вопросы. Он просто пришел мне на ум сегодня, как я сказал.

– Верно.

И Джейк почел за лучшее оставить эту тему.

– Ну, так или иначе, я хочу обсудить ваши рассказы. Они очень хороши, и у меня есть пара идей насчет дальнейшего развития. То есть, если вы не против услышать мои мнения.

Перселл был откровенно в восторге от такой перспективы. И следующие семьдесят пять минут Джейк старательно изображал преподавателя писательского мастерства. А кроме того, настоял на том, чтобы оплатить оба их заказа.

Глава двадцать первая

Плак-плак, как жалко

После того, как они попрощались на парковке, Джейк подождал у себя в машине, пока Мартин Перселл скроется в северном направлении (он возвращался в Берлингтон), потом подождал еще немного, на всякий пожарный, и поехал к «Таверне Паркера».

Съехав с шоссе 4, на полпути между Ратлендом и Западным Ратлендом, он различил неоновую вывеску: «ТАВЕРНА ПАРКЕРА ЕДА И ВЫПИВКА». А пониже еще одну, рукописную, также знакомую по статье в «Ратленд-геральд»: «Скидки 3–6». Парковка была запружена машинами, и Джейк несколько минут искал свободное место.

Он нечасто бывал в тавернах, но имел общее представление, как себя вести в таких местах. Войдя, он сел за стойку и взял «Курс»[60], затем достал телефон и немного полистал его, как нормальный человек. Он выбрал табурет, рядом с которым никто не сидел, но вскоре слева к нему подсел какой-то тип и кивнул Джейку.

– Здоров.

– Здоров.

– Поесть не хотите? – спросил бармен, заметив, что Джейк почти допил пиво.

– Нет, спасибо. Если только еще «Курс».

– Заметано.

Вошла компания женщин за тридцать, как показалось Джейку. Тип рядом с ним повернулся в их сторону и проследил, как они садятся за столик. Справа к Джейку подсела еще одна женщина. Он услышал, как она делает заказ. Затем она выругалась.

– Извините.

Джейк повернулся к ней. Женщина была примерно его возраста и весьма габаритной.

– Прошу прощения?

– Я сказала, извините. Ругнулась.