Сизые зрачки зла

Капитан ринулся вперед, стараясь догнать человека в сером, но тот уже свернул на одну из улиц, разбегавшихся от площади. Щеглов понял, что даже если побежит, он все равно не сможет остановить подозрительного типа, а вот на встречу с графиней Верой и Марфой опоздает окончательно. Оставался один единственный вариант – расспросить торговца. Капитан протиснулся мимо двух десятков возов и добрался до парусиновой кибитки.

– Что хотел от вас граф Печерский? – властно спросил он торговца.

Худое горбоносое лицо мужчины побледнело и сделалось землисто-серым. Выкатив черные глаза, он замер и долго молчал, и лишь после нетерпеливого «ну!», выпаленного исправником, заговорил:

– Ваше высокопревосходительство, я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

– Я говорю о человеке, только что стоявшем здесь! – уже раздражаясь, пророкотал Щеглов. – Я хорошо его помню и сразу узнал. Чего он хотел от вас?

– А, тот господин! Так он спрашивал, нет ли у меня мужской одежды, а у меня только дамские наряды, вот, извольте поглядеть – платья, шали и украшения, все самое лучшее, из Санкт-Петербурга привезено.

Торговец показал на развешанную одежду и кивнул на большой плоский ящик с множеством отделений, где, свернутые в мотки, лежали ленты и тесьма, и в аккуратные горки были собраны бусы. Поняв, что от щуплого торговца толку больше не будет, Щеглов, уже повернулся, чтобы отправиться в гостиницу, когда краем глаза заметил в одном из отделений ящика черную шелковую кисточку, замыкавшую нитку темных деревянных бус.

– Что это у вас? Четки? – спросил он, вынимая бусы из коробки.

– Кому как нравится, иногда немолодые дамы их на шее носят, а иногда и как четки берут.

Щеглов повертел в руках темные отполированные бусины, точно такие же четки он видел в руке у графа Печерского. Странное получалось совпадение. Какая связь могла завязаться между бедным торговцем с грошовым товаром и офицером, помощником самого генерал-лейтенанта Чернышева? К тому же, этот торговец вообще отрицал, что знает Печерского.

На углу улочки, ведущей к гостинице, появились две дамы. Петр Петрович сразу распознал высокую фигуру в ярко-синей шелковой шляпке. Он помахал рукой и закричал:

– Марфа Васильевна, Вера Александровна, я здесь!

Капитан быстро полез в карман за деньгами и, достав пятачок, протянул его торговцу.

– Я беру четки. Этого хватит? – осведомился он.

Торговец неуверенно покрутил в руках монету, будто не решаясь продать товар, но раздраженный Щеглов так глянул ему в глаза, что тот сразу одумался:

– Благодарю покорно, господин!.. Очень признателен вашему высокопревосходительству!

– Петр Петрович, а мы вас потеряли, – громко сообщила подошедшая Марфа. – Вот и решили прямо на площадь идти. Ну, как? Продал Осип что-нибудь?

– Ничего, – отозвался Щеглов и заторопился: – Пойдемте. Нам нужно перейти через мост, дом Горбунова на другой стороне реки.

Он предложил руку Вере и нерешительно повернулся к Марфе, но та, как оказалось, уже копалась в лентах. Она весело и дружелюбно, как к хорошему знакомому, обратилась к худому торговцу:

– Ну что, Алан, больше синих лент у тебя нет?

– Нет, барышня, только голубые остались, – объяснял тот.

– Голубые не подойдут, – возразила Марфа, – ну да ладно, нам пора. Прощай Алан.

Торговец низко поклонился, забирая у нее ленты, и тут же вместе с ящиком залез внутрь кибитки.

– Вы его знаете, Марфа Васильевна? – удивился исправник. – Что же я его в уезде не видел?

– Он уже с неделю по соседним с нами деревням кочует. В Солиту первую приезжал, – объяснила девушка. – Я у него эту шляпку купила, хотела еще лент в запас взять. А у него нет.

– А по имени вы его зачем зовете?

– А как же мне его звать? – удивилась Марфа. – Фамилии его я не спросила, его все у нас так звали.

– Что-то случилось? Вы чем озабочены? – удивилась графиня Вера.

– Все в порядке, – успокоил ее Щеглов, – пойдемте к Горбунову. Нужно сегодня же наше дело сладить, иначе мы рискуем вообще ничего не продать.

Он повел своих дам через площадь к мосту. Дальнейшее их пребывание в Смоленске уже не представлялось капитану таким безопасным, как прежде, и исправник пожалел, что не попросил вчера князя Горчакова задержаться здесь на денек.

Откупщик Горбунов оказался рослым, с длинным белобрысым лицом, возраст его Вера определила как «где-то под тридцать». Его светло-серые глаза смотрели пристально и цепко, что совсем не вязалось с широкой дежурной улыбкой, но Вера решила, что ей выбирать не приходится, и после церемонии взаимного представления она же сразу перешла к делу:

– Денис Маркелович, вам уже передавали от моего имени предложение о покупке больших партий соли. Я сброшу цену на пять копеек с каждого пуда, если вы возьмете сразу все из того обоза, что мы уже пригнали.

Откупщик развел длинными и широкими, как грабли, ручищами и виновато вздохнул:

– Ваше сиятельство, предложение довольно заманчивое, только я ведь другим товаром торгую, солью никогда не занимался.