Скандал

- Но ведь Майра - гребаная феминистка! - взорвалась Шарон. - И она никогда не работала в газете, и уж тем более - главредом!

- Я уже принял решение, - холодно сообщил ей Карсон.

Шарон ещё раз взглянула на самодовольную физиономию Майры Прескотт. И ведь все это время эта сука прикидывалась моей союзницей, - с горечью подумала она. Вешала лапшу на уши, что, дескать, женщины должны поддерживать друг дружку, объединиться в борьбе против мужского шовинизма. Что ж, обо мне, по крайней мере, она позаботилась. Шарон повернулась и покинула спальню со всем достоинством, которое позволяли ей туфли на высоченных шпильках. Выходя, она услышала, как в ответ на какую-то брошенную Карсоном реплику Майра громко расхохоталась.

- Можешь меня не провожать, - крикнула Шарон, спускаясь по ступенькам. - Дорогу я знаю.

Несколько секунд спустя Карсон услышал, как хлопнула входная дверь, а вскоре послышался рев мотора отъезжающего автомобиля.

А вот незадолго до этого он не расслышал легкого звяканья. Уже в прихожей Шарон на мгновение приостановилась и, раскрыв старинную шкатулку, в которой Карсон хранил запасные ключи, вытащила оттуда связку с биркой "квартира".

Джулия почти сразу узнала о случившемся от своих коллег. Она уже в течение четырнадцати лет была персональным секретарем Дугласа, и была свидетельницей обеих его женитьб, нескольких интрижек, а теперь вот - этой катастрофы. Когда охранники поставили её в известность, что к концу дня все личные вещи её шефа должны быть убраны, а завтра утром в офис въезжает Эндрю Карсон, Джулия едва не расплакалась. Однако годы службы у Дугласа закалили её характер, поэтому, не дожидаясь его указаний, она взяла инициативу в собственные руки. Лишь самым близким его друзьям и родственникам она позволила переговорить с ним по телефону. Ну и ещё Бекки. Ни для бывших жен или подружек исключений не делалось.

Что ж, по меньшей мере, в распоряжении Дугласа был ещё целый день. Да и от унижения, которое выдерживали другие увольняемые работники, когда их вызывали к руководителю отдела кадров и извещали о принятом решении, он был избавлен.

Прошел всего час после завершения заседания, а телефоны уже разрывались от звонков. Друзья, коллеги, журналисты, спешащие взять интервью. Еще бы, не каждый день такая сенсация случалась: уходил в отставку шеф одной из крупнейших газетных компаний Великобритании. Джулия беспощадно отсекала все подобные звонки, ни один не пробился к Дугласу. Все уверяли, что дело у них крайне срочное, не терпящее ни малейшего отлагательства, каждому нужно было непременно переговорить с Дугласом лично. Наиболее настойчивыми были адвокаты из фирмы "Роузбад, инкорпорейтед", однако раскрыть суть дела отказались. Джулия никогда не слышала про фирму "Роузбад, инкорпорейтед", но добросовестно занесла фамилии адвокатов в конец длиннющего списка звонивших, который собиралась передать Дугласу в конце дня.

Дуглас стоял перед окном с видом на Сити, любуясь им в последний раз подобно тому, как приговоренный к смерти в последний раз любуется квадратиком неба через зарешеченное оконце своей камеры. Настало время обеденного перерыва, и улицы заполонили толпы служащих, спешащих перекусить в парках и на скамейках, греясь на солнышке.

Зазвонил телефон. Джулия сказала шефу, что Зак Прист хотел бы поговорить с ним.

- Пусть зайдет, - коротко сказал Дуглас и уселся за стол. Скорее в силу привычки, нежели движимый любопытством, он включил персональный компьютер и набрал на клавиатуре код доступа к файлу с отчетностью по ежедневной прибыли компании. "Доступа нет", высветилось на мониторе в то самое мгновение, когда в кабинет вошел Прист.

- В оперативности им не откажешь, - горько произнес Дуглас. - Меня уже отключили от системы. А ведь ещё и получаса не прошло после моего увольнения!

- Карсон хочет избавиться от тебя как можно скорее, - сказал Прист. Мне очень жаль, Дуглас.

- Похоже, Зак, я должен перед тобой извиниться, - глухо промолвил Дуглас. - Ты не раз предупреждал, чтобы я не доверял ему. Спасибо, что и теперь меня не попрекаешь.

- Сам я ему не доверял, но мне даже в голову не приходило, что он способен на такую подлость. Я готов держать пари, что и сам не продержусь здесь даже следующую неделю. Карсон знает, насколько я предан тебе. Он везде своих людей насажает.

- Ты уж извини, Зак, - сказал Дуглас. - Если я могу чем-нибудь помочь... - Он осекся. Чем он теперь мог помочь? Он должен сам быть благодарен тем людям, которые после всего случившегося не отвернутся от него. Без поддержки могучей "Трибьюн" он, Дуглас Холлоуэй, больше ничего не значил.