Скандал у алтаря

– Благоразумная, ты хочешь сказать, – отрезал Себ и иронично осведомился: – В семье твоего бойфренда никто не страдает психическими расстройствами?

– Он не мой бойфренд, но вообще-то он… они не знают, кто их родители. Когда они были еще младенцами, их нашли на ступеньках церкви. В свое время это наделало много шума – Марк показывал мне вырезки из газет.

– Они не знают, кто их родители? – Себ сделал мысленную заметку, однако сомневался, что эта информация может оказаться полезной.

Флер покачала головой:

– Нет. У них есть только они сами. Почти как мы с тобой.

* * *

Сквозь туман, в котором пребывала Мари, до нее донеслись мужские голоса. Это озадачивало. Она знала, что туман может рассеяться в любую секунду. И она также знала, что не хочет этого.

– Она пришла в себя?

Мари не открывала глаза, но она чувствовала вспышку света на своих веках. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь открыл окно – неподвижный тяжелый воздух был пропитан запахом хризантем и ладана. У мужчины, задавшего вопрос, был глубокий голос. Если бы голос обладал цветом, он походил бы на полуночное небо. От этой ассоциации волоски на ее шее зашевелились.

– О да, это просто обморок, ничего серьезного. Она приземлилась на чью-то шляпу.

– Спасибо, дальше я справлюсь сам.

– Ты уверен, Себ? Я мог бы остаться.

Мужчины заговорили шепотом, и Мари не разобрала, о чем идет речь. Дверь открылась и закрылась.

– Вы вполне можете встать. Я не сомневаюсь, что вы притворяетесь.

В голосе звучала скука. Мари возмутилась. Ничего она не притворяется!

– Где я?

Девушка медленно повернула голову и поняла, что ее голова лежит на пыльной подушке. Стиснув зубы, она открыла глаза. Казалось, к ее ресницам подвесили груз. Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусировать взгляд на разговаривающем с ней мужчине. Кроме них, в комнате никого не было. Он стоял у окна с витражным стеклом. С улицы проникали солнечные лучи, освещая его лицо голубым мерцающим светом.

Даже без светового шоу лицо у него было примечательное. Комбинация высокого и широкого лба с прорезавшими его морщинами, аристократических скул и чувственных губ была завораживающей. Однако его тяжелый мрачный взгляд едва не заставил Мари запаниковать.

– Ну и что означают ваши слова? – протянул он.

Воспоминание о том, что предшествовало ее обмороку, во всех подробностях вспыхнуло в голове.

Она сделала это. В самом деле сделала… О боже!

Разве она не должна ощущать триумф или хотя бы мстительное удовлетворение? Но удовлетворения не было.

Стараясь оставаться спокойной, Мари облизнула губы кончиком языка и прочистила горло.

– Разве вы не должны жениться?

В замкнутом помещении от окружающей его ауры мужественности некуда было деваться. По ее коже начали бегать мурашки.

– Должен. Был.

Мари, досадуя на своевольные гормоны, с трудом отвела взгляд от горла Себа – верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, узел галстука растянут.

– Вы хотите сказать, что вы не…

– Свадьба не состоялась. Разве вы преследовали не эту цель? – Он поднял бровь.

Мари опустила ресницы, чтобы скрыть отражавшиеся в глазах чувства, вызванные пронзительным взглядом Себастьяна. Она хотела унизить его так, как он унизил ее, и не задумывалась о последствиях. Мари весьма смутно представляла, как она сбросит его с пьедестала или по крайней мере заставит осознать, что у него нет прав вмешиваться в жизнь близнецов Джонс.

Н-да, не сработало…

Этот тип непоколебим, и дело не только в его железобетонной мускулатуре. Он словно отлит из стали. Понимая, что она начинает откровенно на него глазеть, Мари сделала глубокий вдох и села. Она обеими руками откинула пламенеющие пряди с лица и спустила ноги на пол.

– Не совсем.

– Тогда чего вы ожидали? – Она пожала плечами. На его худой щеке дернулся мускул. – Значит, далеко вы не загадывали?

– Мне даже в голову не могло прийти, что она упустит такого богатого мужчину, как вы. – Мари услышала его резкий вздох, с вызовом посмотрела на него и добавила: – И мне не жаль.

– Вы это уже сказали. Но все может измениться.

Это было предупреждение, хотя говорил он достаточно дружелюбно. Мари внезапно стало холодно и она обхватила себя руками, чтобы согреться.

Себ не думал, что она может побледнеть еще сильнее, но это случилось. Ее кожа была прозрачной, и это завораживало… или дело было в нем самом? Он отмахнулся от этой мысли. Если он признает, что в броне его контроля есть брешь, значит, тем самым признает, что у него есть и слабости. Еще в молодости, когда его сверстники позволяли девушкам себя дурачить, Себ гордился тем, что женщины нажимают лишь на те кнопки, на которые он позволяет им нажимать. А ведь он уже давно не юноша.

Ее округлый подбородок с намеком на ямочку вызывающе приподнялся, выразительные глаза засверкали.

– Это угроза?

Себ любовался, как изгибается тонкая бровь. За исключением губ, черты ее лица были тонкими и изящными, и это составляло соблазнительный контраст.

– Ах да, вообще-то это был риторический вопрос. Я не совсем идиотка. Если вы хотите, чтобы меня арестовали, то пожалуйста.

Себ перевел взгляд на руки, которые она протянула, скрестив их в запястьях.