Скандал в Институте благородных девиц

— Как в аду, — согласно пробормотал он мне в макушку. — Я весь день провел в зале суда и едва не опоздал. Ты просто божественно пахнешь!

— Я шесть часов провела в вагонетке под брюхом дракона. — Мандраж схлынул, и ко мне вернулась ирония. — Божественно пахнуть я могу только коровником.

Ленар пробормотал нечто невразумительное, кажется, обругал благородных девиц, умеющих тонко портить романтичные моменты (какая романтика, когда к спине платье липнет?), и отстранился.

— Тебе не стоило приезжать, экзамен уже на носу. — Он забрал саквояж.

— Моя младшая сестра пропала из пансионата двое суток назад. Что мне прикажешь, сидеть и спокойно зубрить грамматику? — раздраженно буркнула я. — Я понятия не имею, где она.

— У меня в конторе, — подсказал Ленар, осторожно подталкивая меня к выходу.

— А? — исключительно по-умному отреагировала я.

— Ты же прислала магическую почту. Как только послание пришло, твою сестру начали искать. Иветта сутки провела в стражьем участке — некому было внести залог. Когда я был на слушании, мне передали записку, что с ней все в порядке.

— Почему ее арестовали? — ужаснулась я и поймала себя на идиотской мысли, что из нас получились отвратительные потомки славного рода Вермонт. Одна пишет эротику, а вторая бродяжничает, и мы с одинаковой скоростью катимся по наклонной дороге в преисподнюю. Вот, наверное, дед обрадуется встретить внучек в полном комплекте! Он всегда говорил, что на том свете попадет в ад.

— Она пыталась сдать в ломбард магический артефакт, — продолжал Кристоф, пока мы направлялись к широко раскрытым дверям порта. — Хозяин решил, что вещь краденая, и вызвал стражей.

Нет! Определенно в ад нам скатываться не стоило! Если бабка Вермонт тоже попала к бесам, то за попрание семейной гордости и сбыт с трудом утаенных от кредиторов реликвий она примется Иветте грызть мозг (не в прямом смысле этих слов, хотя кто знает, что делается в аду).

— Не понимаю, за что я перечисляю огромные деньги в пансион, если оттуда убегают дети, — недовольно проворчала я. — Иветта всегда была послушной девочкой!

— Может, твоя послушная девочка начала взрослеть и стала непослушной?

— Ты ничего не понимаешь в нравах благородных девиц, — буркнула я.

— Я выставил из собственной спальни почти три десятка несовершеннолетних соблазнительниц! Поверь мне, после такого нападения я кое-что понимаю в нравах благородных девиц.

— Не чеши всех под одну гребенку, — огрызнулась я.

— Даже не собирался. По сравнению с тобой остальные девицы — воплощения святых угодников на земле, — со смешком объявил Ленар.

— Много же тебе понадобилось времени, чтобы это просечь.

Пока мы добрались до старинного особняка, где располагалась контора «Рейсон, сыновья и Ко», завечерело. Солнце спряталось за двускатные черепичные крыши, нагретый воздух стал прозрачно-сизым. Хотя суета в центре города начала стихать, Аскорд все равно оставался непривычно шумным, людным и окутанным всевозможными запахами: магии, благовоний и зловоний, лошадиного пота, горячего камня. В тихой провинции, где фонари зажигали только под козырьками домов, а об уличном освещении читали разве что в книжках, всегда пахло пылью, травой и землей. Я выходила из кареты с гудящей головой и невольно задавалась мыслью, сумею ли жить в огромном, похожем на осиное гнездо городе?

За годы, прошедшие со времен судебных разбирательств, внутреннее убранство конторы совершенно не изменилось. Большой, отделанный мрамором холл по-прежнему казался нечеловечески тихим. Как склеп предков Вермонт на кладбище Эсхоль. Там, к слову, еще перед смертью дедушки зал облицевали натуральным мрамором.

Мы пересекли широкий коридор с вощеным наборным паркетом и встали у двери, мимо которой я ходила столько раз, что не перечесть. Правда, никогда не интересовалась именем на табличке с золотыми буквами. В то время, когда я с маленькой сестрой на руках билась за наследство Вермонтов, не за сокровища, а за крохи, все законники казались мне стервятниками, а значит, не имели права носить имена.

— Проходи, — пропустил меня Ленар в прохладную строгую приемную.

Из-за стола поднялся кудрявый фей с зелеными волосами.

— Добрый вечер, господин Ленар.

— Дэниар, — кивнул тот, — познакомься с госпожой Вермонт.

Я поприветствовала человека, вернее, не совсем человека, с кем два месяца общалась посредством писем, а потом не удержалась и высказалась, хотя замечание было совершенно неуместно:

— Вы выглядите именно так, как я и представляла.

— Ну а вы выглядите еще красивее, чем я думал, глядя на ваш почерк, — с каменным лицом сделал он комплимент.

Я уже упоминала, что без артефакторного пера не писала, а перебирала буквы? Строчки выходили размашистые, наполненные завитушками, ни один урок чистописания в гимназии не помог.

— А Иветта? — обеспокоенно уточнила я.

Он указал на закрытую дверь.

— В кабинете господина Ленара. Заперта. — Секретарь достал из верхнего ящика ключи. — Хорошо, что мы на втором этаже, иначе пришлось бы применять радикальные меры и сажать ее в чулан.