Скандал в личной жизни

– Извините, – сказала Алекс, – я никак не научусь придерживать язык. Просто люди не понимают шуток. Миру не мешало бы иметь побольше чувства юмора. Вот на днях…

– Алекс, ты нервничаешь? – мягко спросил Брент.

– Нет, конечно, нет. Я никогда не нервничаю.

Он закурил сигарету, не спуская с нее глаз.

– Ну, хорошо, – сказала она, – немного.

– Почему?

Алекс пожала плечами:

– Потому что я не знаю, почему я здесь.

– Я сказал тебе, почему.

– Я хочу знать настоящую причину.

Брент выпустил облачко дыма поверх ее головы, поднял свой бокал с шампанским и чокнулся с ней. Пузырьки газа щекотали ноздри Алекс, пока она пила вино.

– Значит, ты не поверила, когда я сказал, что всегда приглашаю новых служащих на обед, чтобы отпраздновать начало работы? – спросил он.

– Нет.

Откинув голову назад, Брент рассмеялся. У него был молодой смех. Молодое лицо. Молодое тело. Только волосы выдавали его возраст.

– Алекс, ты великолепна. Правда. Не думаю, что встречал когда-нибудь такую женщину, как ты.

– Вы женаты? – спросила она. Вопрос вырвался прежде, чем Алекс сумела остановиться. Она не могла играть в игры, в которые играла Меган, притворяясь и надеясь, что получишь нужную информацию к концу вечера. У Алекс не хватало терпения, или желания тратить время впустую.

– Да, – ответил он.

Она глубоко вздохнула и отвела взгляд. По крайней мере, можно сразу же отбросить все глупые фантазии прежде, чем они затянут ее в свои сети. Конечно, Брент должен был быть женатым. Он слишком совершенен, чтобы оставаться холостым.

– Ее зовут Карлотти, – сказал Брент. – Мы встретились, когда я был в Испании по делам пятнадцать лет тому назад.

– Дети есть?

– Да. Сын тринадцати лет. Питер.

Алекс потягивала шампанское. Она не имеет права быть разочарованной. Просто впервые за многие годы мужчина возбудил ее любопытство, фантазии. Что, если он поцелует меня? Какие чувства возникнут при этом? Какие у него ноги, есть ли мускулы на спине? Какая у него кожа? Есть ли какая-то возможность быть с ним? Но возможности не было.

– А ты? – спросил он. – Замужем?

– Нет.

– Но хотелось бы?

– Нет. – Ответ прозвучал слишком громко, слишком безнадежно. Иногда собственный голос подводил ее. – Нет. Это не вписывается в мою жизнь. Не сейчас.

Он кивнул и стряхнул пепел с сигареты в пепельницу.

– Я думаю, это благоразумно, – заметил Брент. – Не потому, что брак – это плохо, не потому, что вы на самом деле не сможете иметь и то, и другое. Мужчинам легче, от них не требуется воспитания детей, но у женщин уйма времени уходит на дом.

– То же самое я говорю подругам и родным, но они думают, что это просто отговорка, предлог. Они говорят: – почему ты не можешь выйти замуж, иметь детей, работать неполный день? Как будто моя карьера – какая-то побочная линия.

Он кивнул:

– Моя жена совершенно счастлива как мать и домохозяйка, и я уважаю ее за это. Но если она вдруг решит, что хочет стать служащей, у нее появятся серьезные проблемы. В сутках не хватит часов на то, чем ты хочешь быть и тем, что хотят от тебя дети.

– А как же вы? – спросила Алекс. – Какие жертвы пришлось принести вам?

– Время с Питером, – мягко ответил он. – Сейчас он уже подросток, а я, черт побери, не помню, когда он вылез из пеленок или впервые прокатился на велосипеде. Его голос стал более низким, а я даже не знаю, когда он изменился. Он пришпиливает на стены афиши рок-звезд, а я не могу вспомнить, когда он снял клоунские маски.

– Это ужасно.

– Это хуже, чем просто ужасно. Где-то в своей жизни я перепутал приоритеты, а теперь слишком поздно менять что-либо. Карлотта приспособилась к моей жизни, но с Питером совсем не так просто. Он не понимает.

– Но у вас есть компания, – сказала Алекс, стараясь поднять настроение. – Вы сделали ее самой удачной биржей на Западном побережье.

Брент взглянул на нее:

– Думаете, это утешает?

– Для меня это было бы утешением.

Он покачал головой.

– Возможно, ты – другая, но я так не думаю. В твоем возрасте я чувствовал точно так же. Я собирался завладеть миром, быть независимым, свободным от всяких обязательств. Потом я встретил Карлотту и потерял себя. После рождения Питера я смягчился. Каждый день я замечал, что вещи, которые раньше поглощали меня, например: – сделки, значение рынка акций, крупные прибыли – все это просто перестало иметь такое сильное значение, как раньше. Но когда я возвращался домой и видел своего сына, слышал его смех… – Он улыбнулся. – Это значит больше, чем можно выразить словами. Возраст, полагаю, заставляет видеть жизнь в перспективе.

Они поговорили на другие темы – о пьесах, искусстве и литературе. Алекс пила шампанское, наслаждаясь сухим приятным вкусом самого дорогого шампанского в ресторане. Брент был прав. Она нервничала. Но по мере того, как они разговаривали и смеялись, волнение исчезло, плечи естественно расправились, и она успокоилась. С тех пор, как Джексон прекратил их еженедельные вылазки на обед и полностью посвятил себя спасению своего брака, она никогда не беседовала так легко, не чувствовала себя так уютно, так на равных с мужчиной.