Скандальный

Она убрала буклет в стоящую на полу сумку, встала и лениво направилась ко мне. Уселась мне на колени и, обняв за шею, наклонилась за поцелуем. Но поцелуи противоречили моей цели. К тому же я никогда не был большим любителем поцелуев. Я трахался. Всегда грязно, грубо и жестко. Иногда до боли. В поцелуях же делишься чем-то личным. Я не мог позволить себе такую любезность.

– Не-а, о прелюдии мы не договаривались. Ты приходишь ко мне и знаешь, что в меню. Чего бы тебе хотелось сегодня?

Соне нравился мой похабный рот, хотя она часто просила не выражаться в присутствии дочери. Я знал, что не ранил ее чувства. Мы с ней оказались в одной и той же жизненной ситуации. В ситуации, когда не могли предложить партнеру ни время, ни что-то еще. Мы хотели сосредоточиться на карьере, детях и на том, чтобы пережить срач под названием «жизнь». Я никогда не спрашивал ее о сыне или об отце Романа. Мне было плевать.

– Мне грязный перепих, пожалуйста.

Она улыбнулась и встала с моих колен. Я поднялся следом. Задрал ей юбку.

Расчеши эту язву.

Расчеши ногтями.

До крови.

Я ворвался в нее, чувствуя, что она мокрая, готовая и не та. Презерватив легко скользил внутрь и наружу. Мысли неслись прочь. Я сжал сзади ее шею, глядя, как красные волосы разметались по плечам.

Не те волосы.

Не та женщина.

Все не то.

А потом в кабинет вошла Эди с расстроенным и виноватым видом. С таким видом, будто снова собиралась меня поиметь. Если у меня и были сомнения насчет того, зачем она пришла, то они тотчас развеялись, едва она встретилась со мной взглядом, пока я шлепал оттопыренную задницу Сони, сильнее вколачивая ее в стол.

Я зарычал и крепко зажмурился. Открыв глаза, я снова оказался на пляже. Я пробежал пять миль от пляжа Тобаго до рифа Морелло. Даже не запыхался.

Я развернулся назад и сразу побежал обратно к дому.

Оказалось, что мне были не нужны кардиотренировки.

Мне нужно было расчесать эту язву, пока не умру от потери крови.

* * *

В целом мне нравились жены моих друзей. Привлекательные, шикарные леди. Больше всех мне нравилась Милли Вишеса, потому что она никогда излишне не совала нос в мои дела. Рози – ее сестра и жена Дина, тоже была классной. Она совала нос в мои дела, потому что была общительна и хотела знать и говорить обо всем и обо всех, но она всегда уважала мои решения. А Мэл, жена Джейми, – совсем другая история.

Потому что Мэл посещали идеи.

И последняя ее идея с тех пор, как мы все вернулись в Тодос-Сантос, заключалась в том, чтобы найти мне жену. Хрен знает, с чего она решила, что мне нужна жена. Как я уже говорил, до тридцати трех лет у меня никогда не было постоянной девушки. Я вырос в бедной семье, но мои родители были богаты любовью. Любовью, которая слала к хренам предрассудки и общественные ожидания. Я никогда не встречал женщину, которая сводила бы меня с ума так, как Триш Шмидт сводила Дария Рексрота. Никогда не хотел пахать на трех работах, чтобы купить кому-то обручальное кольцо. Никогда не хотел преодолевать морскую болезнь, чтобы сделать предложение во время круиза, потому что она мечтала об этом.

Многие думают, дети разведенных родителей не могут построить нормальные отношения. Они ошибаются. Дети из распавшихся семей чертовски сильно стараются не повторять ошибки родителей, потому что знают, как печально жить в доме, лишенном любви.

А люди вроде меня, те, кто видел, как их родители украдкой целовались в парке и смеялись в лучах солнца, хотя даже не знали, как заплатить за электричество или купить мне тетрадки на следующий год, выросли ублюдками. Мои ожидания были высоки, и пока я не встречал женщину, которая могла бы им соответствовать.

Но беда в том, что мне не нужно было, чтобы кто-то соответствовал моим ожиданиям. С моим жизненным багажом мне было необходимо, чтобы кто-то разнес их вдребезги.

Потому я заранее знал: из нашего с Кэти сегодняшнего свидания ничего не выйдет.

Я согласился пойти из эгоистичных соображений. Подумал, если схожу на свидание, но за все время не пророню ни слова и буду вести себя как козел, то Мэл наконец прекратит попытки свести меня с кем-то из своих подруг. Свидание с Кэти было первым, на которое я согласился, и если все пойдет согласно моему плану, оно же станет последним.

У Камилы по пятницам был выходной. Это даже не обсуждалось. Эти вечера она проводила с внуком. А значит, мне нужна была няня.

Только по этой причине я первым же делом поутру остановился у ее стола.

Эди сидела, склонив голову, и с хмурым видом что-то печатала в ноутбуке. Я старался не обращать внимания на то, как она водила кончиком карандаша во рту туда и обратно. Поставил стаканчик из «Старбакса» ей на стол и щелкнул пальцами у нее перед лицом. Она неторопливо подняла голову и вопросительно вскинула бровь.

– Привет, – начал я.