Скандалы

Вернувшись домой, она проскользнула к себе, не зажигая света. Ей хотелось лишь поскорее очутиться в постели и представить себе, что он рядом с ней.

Опустив сумку на пол в спальне, она вытащила гранки его новой книги. Под ней она увидела тот свитер, который взяла со спинки стула в спальне перед отъездом. Кик затрепетала, вспомнив его руки на своем теле, прикрытом лишь этим свитером. Она вдруг подумала о том, что тихий голосок не произнес ни слова после того, как три дня назад сообщил ей о снегопаде.

На следующее утро она принялась писать. Она печатала с такой скоростью, что компьютер не поспевал за ней, о чем и давал знать сигналами, после которых отключался. Когда она сделала около двадцати страниц, зазвонил телефон.

– Я жду, – сказал глубокий голос Лионеля.

– Но я только что приехала! – Она засмеялась, пьянея от радости при звуке его голоса.

– Возьми напрокат машину. Я заплачу. Захвати вещи и возвращайся. Я не могу без тебя.

Она провела с ним десять дней, точь-в-точь таких же, как первые три.

Она так же отчаянно мечтала быть с ним, как и о том, чтобы он гордился ею. Она должна завершить материал. Она должна доказать ему, как она талантлива. Но она не могла собраться с духом, чтобы вернуться домой и работать.

Она отдала материал в понедельник и отправилась на ленч со старой подругой, которая приехала в город сделать кое-какие покупки и посмотреть несколько шоу.

Бегая по делам и прибираясь в доме, она всю неделю не позволяла себе думать, почему ни Лионель, ни Федалия не дают о себе знать.

В пятницу она позвонила в журнал, но оказалось, что у Федалии назначена какая-то встреча.

Преодолев сомнения, Кик все же позвонила Лионелю, и у нее подпрыгнуло сердце, когда она услышала его голос. Но, поняв, что это автоответчик, она поспешно бросила трубку.

Весь уик-энд она читала, усевшись поближе к телефону и отчаянно стараясь избавиться от мрачного предчувствия, будто происходит что-то неприятное, такое, над чем она не властна.

В понедельник, незадолго до полудня, ее опасения подтвердились. Едва она собралась вынести мусор из кухни, как зазвонил телефон. Сняв трубку, она услышала сухой и напряженный голос Федалии:

– Кик, я должна сию же минуту увидеться с тобой.

– Привет, Федалия! – весело сказала Кик, придерживая дверь кухни. – Возникли какие-то проблемы? – небрежно спросила она, понимая, что проблемы в самом деле возникли.

– Большие.

– С моим материалом? – уныло спросила она; сердце у нее упало, а лоб покрылся испариной.

– Хватай такси, малышка, – потребовала Федалия. – Нам нужно поговорить.

Дрожащими руками Кик толкнула тяжелую стеклянную дверь концерна Мосби. Ее прошиб пот, когда она следовала за непривычно молчаливой Викки по блестящему холлу, направляясь в кабинет Федалии.

Открыв дверь кабинета, Викки отступила в сторону. На фоне окна Кик увидела силуэт мужчины среднего роста с густыми светлыми волосами и угрожающе вздернутой бородкой. На нем была дорогая темная тройка, в обшлагах рубашки блестели золотые запонки; его начищенные туфли были из такой тонкой кожи, что спереди явственно обозначались очертания пальцев.

Федалия стояла возле стола; даже обилие косметики не могло скрыть бледности ее осунувшегося лица.

– Кик, – сказала она, лаконично ответив на ее приветствие, – это мистер Ирвинг Форбрац. Ирвинг – Кик Батлер.

– Мисс Батлер, – с мрачной вежливостью поклонился агент, не протянув руки.

Кик проглотила комок в горле; пытаясь совладать с охватившей ее паникой, она переводила взгляд с Федалии на Ирвинга.

– Давайте присядем, – предложила Федалия, указав на кресла. Когда Кик и Ирвинг сели, Федалия кивнула Виктории, стоявшей за спиной Кик.

– Виктория будет вести запись нашего разговора: необходимо зафиксировать все подробности, – кашлянув, сказала Федалия.

Кик не могла понять, на кого злится Федалия, на нее или на Ирвинга. Полные губы Федалии вытянулись в тонкую, почти неразличимую полоску, а голос стал на один-два регистра ниже, чем обычно.

Усевшись, Федалия переплела пальцы.

– У Ирвинга есть весьма серьезные возражения, связанные с твоим материалом, Кик, – сухо заметила Федалия.

„У Ирвинга есть возражения?" – переспросила про себя Кик, подавляя импульсивное желание вскочить и брякнуть Ирвингу, что он лезет не в свое дело. Но, повернувшись к нему, она спросила:

– Какого рода возражения, мистер Форбрац? Ирвинг скрестил ноги, аккуратно поправив складку на брюках.

– Мисс Батлер, как вы помните, тот, кого вы интервьюировали, должен был удостоверить точность вашей записи. В своем материале вы приписываете мистеру Малтби некоторые совершенно недопустимые выражения.

– Но ты же пользовалась диктофоном, Кик? Не так ли? – Федалия постукивала ручкой по столу.

– Конечно, – спокойно ответила Кик, поняв, к чему клонит Ирвинг. Она включила в материал подробности, которые не были зафиксированы на пленке. Этими подробностями Лионель делился с ней после того, как интервью, так сказать, завершилось. Она постаралась отогнать от себя воспоминание об их совместном пребывании в горячей ванне под звездным небом.