Скандалы

Пока Кик говорила по телефону, Малтби проскользнул мимо нее к холодильнику. От него пахло древесным дымком и лимонным кремом, употребляемым после бритья. Когда Кик снова устроилась на диване перед камином, он открыл еще одну бутылку шампанского. Ее бокал был наполнен. Малтби поставил стереодиск. Музыка Шопена заполнила комнату.

Несколько минут они сидели молча, глядя на огонь, попивая шампанское и слушая музыку. Кик ужасно хотелось понять, о чем он думает. В ее же голове, шумящей от шампанского, проносились бессвязные мысли об интерьере гостиной и о самом обаятельном человеке, какого она когда-либо встречала.

Когда музыка умолкла, Малтби заговорил, наклонившись вперед и подняв к ней голубые глаза.

Он произнес самую банальную и самую провокационную фразу:

– Расскажите мне о себе.

Не будь тихий, застенчивый голос заглушен шампанским, он возопил бы, повторяя ей то, что она успела усвоить в колледже. Профессиональный журналист никогда, никогда не говорит о себе, если берет интервью. Профессиональный журналист должен соблюдать дистанцию с собеседником, не вступать с ним в личный контакт.

Она уже не могла точно припомнить, когда Лионель Малтби пересек разделяющее их пространство и сел рядом с ней. Возможно, когда она начала рассказывать о своих „стойких" отношениях с профессором. Кик чувствовала, что она в ударе. Лионель покатывался со смеху. Они говорили уже несколько часов.

Он коснулся ее только раз, легко погладив по руке. Ну, может, два... Он как бы случайно коснулся ее колена, когда встал, чтобы подбросить дров в камин. Значит, три раза. Он снова коснулся ее, когда пошел поставить „Концерт Аранхо" Иоакима Родригеса, потрясающее сочинение для классической испанской гитары, которое Кик знала и любила. Когда зазвучала музыка, Кик была уже в таком состоянии, что могла только смотреть на Малтби и вздыхать.

Снегопад прекратился. Небо над проливом очистилось, хотя все еще было свинцово-черным. Поставив другой диск, Лионель подошел к окну.

– Кик! – восхищенно сказал он. – Идите сюда. Смотрите!

Она с трудом поднялась с дивана, ухватившись за подлокотник, чтобы справиться с головокружением. Чуть не толкнув Малтби, она подошла к окну.

Лионель посторонился, потом осторожно привлек ее к себе.

– Вы когда-нибудь видели столько звезд?

И в самом деле, небо было усеяно мириадами алмазов.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, глядя на нее.

– Слегка окосела, – ответила она. – Господи, до чего же хорошо!

– Я хочу показать вам кое-что еще, – сказал он, взяв ее за руку. – Идемте со мной.

Он провел ее в кухню, затем вниз, в длинный темный холл. Толкнув тяжелую дверь в самом его конце, он включил свет. Вдоль стены дома, выходящей к проливу, на несколько метров тянулось дощатое покрытие из красного дерева, запорошенное снегом. В центре его был небольшой бассейн, напоминающий ванну; вода в нем подсвечивалась снизу. От поверхности воды в холодной тьме, пронизанной светом звезд, поднимались густые клубы пара.

– Я прыгаю в него каждый вечер, – сказал он. – Сказочное ощущение! Словно заново рождаешься.

– Неужели? – пробормотала Кик. – Ведь холодно.

– Только не здесь, – сказал он, подводя ее к деревянной кабинке по другую сторону бассейна. Открыв дверцу, он снял с крючка длинный бумажный свитер.

– Вот, – сказал он, протягивая ей свитер. – Накиньте. Я переоденусь. Вы просто не сможете дальше жить, не испытав этого.

Он стоял почти вплотную к ней, едва не касаясь ее груди. Кик чувствовала его дыхание.

– Вы хотите соблазнить меня в горячей ванне, мистер Малтби? – спросила она.

– Не волнуйтесь, Кик, – очень серьезно ответил он. – Я ни за что не стал бы заниматься этим с дамой, способной увековечить это в статье.

Повернувшись, он двинулся по дощатому покрытию и исчез в соседней кабинке.

Кик посмотрела на свитер и на горячий бассейн. Конечно, выглядел он заманчиво. Весь день она сидела, и теперь у нее ныли плечи. Во всяком случае, горячая вода рассеет пары шампанского.

Зайдя в кабинку, она сунула сумочку под старое одеяло, чтобы диктофону не повредил холод. Она сняла блузку и лифчик. Дьявольщина, подумала она, надевая свитер Малтби. Он так приветлив и любезен, ничто в нем не настораживает. По крайней мере, она как следует разомнется и испытает какие-то новые ощущения. Разве задача журналиста не в том, чтобы интересоваться жизнью и накапливать опыт? Когда у нее немного прояснится в голове, она попросит его позвонить Рэнди. Описание горячей ванны – какая прекрасная деталь для рассказа! Она умолчит о том, что сама залезла в нее.

Обхватив себя руками из страха перед холодом, от которого у нее озябли ноги, и одернув свитер, она пробежала по доскам покрытия, нырнула в облако пара и погрузилась в светящуюся и бурлящую воду. Стянув в воде свитер, она пристроилась на деревянной скамье, врытой ниже уровня воды. Погрузившись по шею, Кик подумала, что, должно быть, так же счастлив ребенок во чреве матери.

Закрыв глаза, она легла на спину и поплыла; капли воды падали ей на лоб и на щеки.